Победители и проигравшие - страница 5


Она открылась и закрылась по 119, упав за один день на 19 1/4. Значит, ее рыночная стоимость в 3 часа 30 минут дня была на $114 миллионов меньше, чем в 10 утра — и на $684 миллиона меньше, чем несколько месяцев назад, И это та же самая компания, текущий год у которой лучше, чем был прошлый, а следующий обещает быть лучше, чем нынешний.

И вы можете говорить сколько угодно о нехватке денег, Вьетнаме и налогах, но 27 сентября что-то все-таки случилось. Конечно, случаться оно начало еще раньше, когда банки уже не имели денег для займов, а все свистки, вопли, набатный звон тревоги и желтый сигнальный дым показателей стали видны и слышны еще в конце весны. В день 27 сентября траурный колокол звонил по скончавшейся вере.

И что теперь? Теперь любители неполных лотов, — например, мистер Придурок и его братец — продали кучу акций без покрытия, а Чарли изготовился спустить своих гончих с поводка. Наш трейдер говорит, что лента тикера должна сорок дней и сорок ночей побыть в покое, прежде чем начнется очередной бычий подъем. Чарли в ноябре собирается в Европу. И все мы подошли к тому моменту в «Питере Пэне», когда пьеса останавливается, а Мэри Мартин или какая-нибудь другая актриса выходит к рампе и говорит: «Так вы верите? Вы верите?» Те два раза, что я смотрел «Питера Пэна», верили все.

Потом в один прекрасный день, довольно скоро, Чарли вернется из Европы. Мистер Придурок будет, как и раньше, проживать у Черта На Куличках, но уже без штанов, а потом первая ромашка пробьется сквозь корку земли и скажет: «Я верю» — и игра начнется сначала.

Вы заметили, как прекрасно смотрится Чарли в ретроспективе? Все произошло точь-в-точь, как он и говорил. Сначала все перестали верить во все. Потом это «все» покатилось к номиналу, а маленькие инвесторы, месье Придурок и его братец (это слова Чарли, а не мои), стали играть в «короткую» без покрытия (смотрите статистику) — и уже тогда Чарли и его присные загнали бедолаг наверх, до самого бычьего рынка. И я не могу себе представить, чтобы у мистера Придурка осталась хотя бы одна пара штанов.

И не слишком много времени потребовалось на то, чтобы каждый снова начал верить. «Каждый», как я трактую это понятие в данной книге, по-прежнему не верит ни единому слову, исходящему из Вашингтона, не верит тому, что мы когда-нибудь выберемся из Вьетнама, и уж, конечно, не верит никаким отчетным прибылям на акцию. Но когда цены акций достаточно вырастают, каждый начинает верить во что-то, хотя бы в то, что все остальные вот-вот во что-то поверят.

В один прекрасный день Чарли появился у меня и сказал, что больше не понимает рынка.

- Булькающий и кипящий рынок мне нравится не меньше, чем всем остальным, — сказал он, — но это сумасшествие. Добром это все не кончится.

Я аккуратно отметил день и час, когда эта фраза была произнесена, потому что вы уже видели, какие прекрасные результаты показывает Чарли.

- И что нам теперь надо делать? — спросил я.

- Пацаны захватывают все. У нас уже не просто рынок мусора, а пацанячий рынок мусора. Только сопливые мальчишки могут покупать такой мусор. А делать можно одно из двух. Во-первых, ты можешь поехать со мной в Европу. У Джона Эспинуола в Лондоне новый дом, а у Тедди яхта в Ницце. Можем, впрочем, поехать и в Японию. Нам пошло бы на пользу хоть на какое-то время побыть вдали от всего этого дурдома. Второй вариант действий — найти себе собственного пацана.

И так уж оно вышло, что уехать в тот самый момент у меня не получалось. Да тут еще другой мой приятель, Великий Уинфилд, тоже решил остаться и поиграть на пацанячьем рынке. Вот вам повтор еще одной видеозаписи, запечатлевшей историю так, как она творилась в те дни.

У каждого есть какой-то надежный биржевой индикатор, помогающий в трудной работе по накоплению богатства, и я сам вот-вот обзаведусь таким же для себя. Он называется «Иерихонский Индикатор Адама Смита», а расскажу я вам о нем чуточку позже, когда закончу свой рассказ о другом рыночном индикаторе, с которым я познакомился во время своего визита к Великому Уинфилду.

- Сынок, — сказал Великий Уинфилд по телефону. — Наша беда в том, что мы слишком стары для такого рынка. Сейчас лучшим игрокам на бирже и тридцати-то нет. Приходи. Я покажу тебе свое решение проблемы.

Великий Уинфилд, мой друг, прекрасный читатель ленты тикера, супер-спекулянт и с недавнего времени типичный ковбой-ранчер, словно сошедший с рекламы «Мальборо». Последнее я говорю к тому, что он отказался от обязательных на Уолл-стрит жилетки и аккуратной прически в пользу раскованной джинсовости Мальборо-мэна. Обычно в офисе Великого Уинфилда ничего нет, за исключением нескольких метров ленты тикера на полу да парочки беженцев из Солидных Фирм, спасающихся от убийственного темпа реальности. В этот раз в офисе было три новых лица.

- Вот оно, мое решение проблемы нынешнего рынка, — сказал Великий Уинфилд. — Мальчишки. Пацаны. Потому что и сам рынок пацанячий. Познакомься. Билли-Пацан, Джонни-Пацан и Шеддон-Пацан.


Страницы: [1] [2] [3] [4] [5] [6] [7]