Одна из главных особенностей китайской цивилизации заключается в том, что, в то время как древние цивилизации Ближнего Востока и Средиземноморья находились между собой в постоянном и тесном контакте, Китай в течение тысячелетий развивался обособленно. Само наименование Китая — «Чжунго» (Срединная страна) говорит о этноцентризме китайцев: Китай — в центре Земли, а вокруг варварские племена, низкие по своему культурному развитию, агрессивность которых периодически приходилось усмирять.
Имеются исторические сведения об эпизодических контактах китайцев с древними римлянами во II в., значимостью которых можно пренебречь.
С первых лет нашей эры устанавливаются крепнущие контакты с индийской цивилизацией. Появление буддийских текстов из Индии отмечено в Китае во 2 г. до н. э., а первые буддийские миссионеры появились не ранее 65 г. н. э. (рис.). Тем самым возникла первая культурная индийская волна на Китай, которая закончилась лишь в 1036 г.
Еще ранее в контакте Индией вступил Южный Китай: уже во II в. до н. э. он торговал с Индией через Ассам и Бирму. С I по XI в. контакты между двумя странами осуществлялись посредством торговли и по линии религиозного восприятия Китаем индийских доктрин.
С I-II вв. н. э. индийские буддийские монахи шли в Китай через Центральную Азию. В течение целого тысячелетия именно Центральная Азия была главной дорогой для купцов и миссионеров. Впрочем, существовали еще два пути: через Тибет и через Юго-Западный Китай. Но путешествия по этим маршрутам таили в себе массу опасностей и трудностей. Дорогу через Тибет проложили в VII в., а через Юго-Запад — в I в.
Со второй половины VII в. морской путь через Кантон стал главным связующим звеном в китайско-индийских отношениях, ибо Центральную Азию блокировали кочевники.
Расцвет индийского культурного влияния в Китае приходится на IV-VI вв. Однако к XI в. буддийская религия в самой Индии пришла в упадок и после 1036 г. индийских монахов в Китае уже не зарегистрировано.
В 1281 г. монгольский хан, под контролем которого в то время находился Китай, принял буддизм и началась новая волна буддийского влияния, однако то был уже тибетский (ламаистский), но не индийский буддизм. В целом же в отношениях между Индией и Китаем культурный поток был преобладающе односторонним: с запада на восток, т. е. из Индии в Китай.
В свою очередь, Китай оказывал социально-культурное влияние на южное и восточное направления. Имеются достоверные исторические свидетельства о распространении китайской культуры и политического влияния на юг начиная с I в. н. э. К концу I тысячелетия до н. э. к Китаю отошли нынешние его центральные провинции, а к концу династии Хань (221 г. н. э.) — нынешние провинции Гуандун, Фуцзянь, а также северная часть Вьетнама.
Кантонский район был заселен в VII—начале X в. н. э. Собственно Вьетнам был китайской провинцией с III в. н. э. и вплоть до 939 г., а в XV в. вновь попал в зависимость от Китая. Юго-Западная провинция Юнань стала составной частью Китая в VI-VII вв.
В начале XVI в. на территории Китая появились первые европейцы. Первая европейская культурная волна охватила Китай 1511 по 1644 гг. В 1577 г. португальцы захватили Макао (Аомынь), а в 1623 г. голландцы — Тайвань.
Но главной проблемой для Китая всегда был не Юг, а Север. На Юге не существовало силы, которая могла бы противостоять постепенному распространению китайского влияния. Однако отношения с северными соседями часто угрожали Китаю весьма серьезными последствиями. К тому же нашествия с Севера всегда осуществлялись народами, находящимися на более низкой ступени культурного развития и потому не способными оказать позитивное цивилизационное влияние на Китай.
Вторая европейская культурная волна началась в 1840 г. (опиумные войны с Британией) и продолжается по настоящее время.
Что касается доминирования официальной идеологии (рис. 1.2), то примерно с 202 г. до н. э. до 200 г. н. э. — это конфуцианство, с 220 г. до 1000 г. доминировал буддизм, затем — вновь конфуцианство, а с приходом монголов с 1281 г. — вновь буддизм ламаистского толка. После прихода маньчжуров с 1644 г. вновь происходит постепенное укрепление конфуцианства (до 1911 г.).
Корея. С незапамятных времен (100-20 тыс. лет до н. э.) и примерно до V в. н. э. на Корейском полуострове доминировал шаманизм (рис. 1.2). И до сего дня его элементы весьма заметны в культурной жизни народа. С V по XV в. преобладало импортированное из Китая буддистское мировоззрение. Официальной датой проникновения буддизма в Корею считается 372 г. В отдельные годы доминировал таоизм (также импортированный из Китая). Своего расцвета буддизм достиг в 600-750 гг. Очередной всплеск приходится примерно на 1100-1300 гг. (рис.). Затем наблюдается постепенное снижение его влияния, и с 1392 по 1910 г. идейно преобладало конфуцианство.
Однако следует уточнить, что конфуцианство проникло в Корею так давно, что затруднительно установить точную дату: уже в III в. н. э. корейские миссионеры посылались в варварскую в то время Японию распространять конфуцианское учение. Проникновение китайской культуры в Корею шло главным образом сухопутным путем, часто через варварские племена. Первые непосредственные контакты осуществлялись через китайское государство Янь уже в эпоху «сражающихся государств» (77-221 гг. до н. э.).
Это была первая культурная китайская волна. В 108 г. корейское государство Древний Чосон подверглось китайской оккупации. Следует отметить, что северная часть Корейского полуострова отличалась наибольшим развитием. Юг уступал в развитии, и интенсивность контактов с Китаем была меньшей: по крайней мере до 200 г. китайское влияние не распространялось на юг полуострова.
С I по VI в. отношения между Китаем и Кореей характеризовались нестабильностью: они регулярно прерывались нашествиями северных варварских племен, неустойчивая обстановка была и в самом Китае. Однако с VI в. отношения вновь начали укрепляться, а с 923 г. корейский король признал вассальную зависимость от Китая. В 982 г. один из корейских ученых-конфуцианцев написал свод правил управления для короля, и одно из них гласило: «В поэзии, истории, церемониях, музыке и в пяти главных принципах необходимо следовать Китаю, но ездить и одеваться будем по-прежнему по-корейски».