Специфика формирования китайского менталитета - страница 3


В свою очередь, «катализаторы» и «ингибиторы» распределяются по парам (табл.).

Перемены в обществе могут происходить постепенно (наглядный пример — современные реформы в Китае), но могут явиться следствием шока, который резко ускоряет протекание изменений, что небезопасно, так как чревато социальными катаклизмами. Пример бывшего СССР и многих стран бывшего «Восточного блока» — самое яркое тому подтверждение.

Де Вре исследует влияние «первотолчка» на самые различные аспекты общественной жизни.

Если изыскания Де Вре были посвящены исследованию влияния европейской модернизации на традиционное общество в целом, то группа американских и европейских ученых попыталась изучить схожий процесс на более конкретном примере: Китая, Японии и Индии. Авторы выделили диалектическую пару категорий: технологию и культуру, от взаимоотношения которых зависит модернизация традиционного общества.

Под технологией подразумевается современная технология, зародившаяся в средневековой Европе и распространившаяся в Новое время по всему миру. Она якобы принципиально отличается от «традиционных» технологий Востока (неудивительно, что авторы затрудняются убедительно обосновать, в чем именно).

Под культурой подразумевается совокупность мировоззрения, традиций, обычаев и норм поведения того или иного исследуемого общества. При этом в любом конкретном историческом социуме существует культурная критика вновь вводимых в общество технологий, что выражается в отношении общества к процессу модернизации. Общество может принять неоднозначную позицию: от активного восприятия и нейтрального отношения до энергичного противодействия. В последнем случае во взаимоотношении технологии и культуры возможно напряжение, угрожающее вылиться в конфликт (рис.). Мораль очевидна: игнорирование культурного фона приводит к социальным потрясениям и общественным катастрофам.

Каждое отдельно взятое восточное общество обладает разной степенью готовности к восприятию современной западной технологии. Это нашло наглядное отражение в особенностях модернизации Восточной Азии, где Китай, Япония и Корея осуществляли данный процесс по-разному, хотя почти одновременно.

В Китае уже в 1860-х гг. существовала очень немногочисленная, но довольно влиятельная группа высокообразованных чиновников, которые ясно осознавали отсталость Китая и страстно мечтали превратить страну в передовую державу. Они организовывали в Китае изучение иностранных языков; отправляли китайских студентов на учебу за границу, главным образом с США; наладили перевод иностранных книг и т. п. Конфуцианская реалистическая этика Китая в целом внутренне была подготовлена к восприятию западных идей и заимствованию передового опыта. Но все же прорыв к новым общественным отношениям произошел не здесь, а на периферии китайско-конфуцианской цивилизации — в Японии.

На первый взгляд Япония имела практически идентичную с Китаем стратегию развития «фукоку — кёхэй» («богатая страна — сильная армия»). Но прорыв произошел в конфуцианской провинции, так как только Япония обладала для этого тремя важными условиями: 1) высокой культурой труда, дисциплиной и организованностью; 2) способностью к плодотворному заимствованию чужой культуры; 3) отсутствием чересчур сильного государственного аппарата с мощным слоем чиновников, способных стать порой непреодолимым тормозом для внедрения прогрессивных нововведений.

Китай же («Чжунго» — Срединное государство) в отличие от Японии обладал лишь первым из перечисленных качеств. Китайцы привыкли считать себя центром мировой цивилизации, а все окружающие страны — варварскими, у которых мало чему можно поучиться. Интересную схему в связи с этим приводит А. Девятов (рис.). Примечательно, что в отличие от европейцев «верх» китайской системы мировидения составлял не Север, а Юг. На Севере Китая традиционно обитали дикие варвары, несущие угрозу Поднебесной. Все беды — от дикого и мрачного Севера.

Японцы на протяжении всей своей истории постоянно что-либо заимствовали у других: сначала у Китая, затем у Кореи, наконец — у Запада. Как отмечал Дж. Б. Сансом: «При взаимоотношениях с европейцами японцы не считали себя хуже, китайцы же — лучше».

Еще несколько слов о Японии. Периферийность страны на конфуцианском поле позволяла японцам больше внимания уделить европейской науке еще в XVII в. Отгородившись от всего мира, японцы изучали Запад благодаря деятельности школы Ёгаку («западная наука»).

Это была крохотная кучка ученых, которые через португальский и голландский языки пытались разобраться, что происходило на Западе. Ученые школы Ёгаку подготовили японскую элиту к необходимым преобразованиям реформы Мэйдзи в 1868 г.

К тому же система японского государственного управления была более эластичной и в меньшей степени препятствовала восприятию новейших технологий и структурной перестройке.


Страницы: [1] [2] [3] [4] [5]