Особенность в целом переходной экономики по сравнению с экономикой той или другой системы (ступени) не выводит ее за рамки объекта общей экономической теории. Вместе с тем специальное взимание науки к этим особенным процессам означает и некоторые особенности их теоретического отражения в виде определенной абстрактной схемы, или научной системы категорий. В противном случае нельзя было бы говорить о научном отображении этих важных реальных процессов. Но решение такой задачи и связано с созданием теории переходной экономики, которая оказывается частной теорией в рамках общей теории (политической экономии).
Поэтому и предмет исследования в теории переходной экономики в целом остается тот же — экономические отношения людей. Однако содержательно он связан с уже во многом указанными специфическими моментами, свойственными переходному состоянию общества. Это «нечистота» (переходность) форм отношений, «отклонение» закономерностей переходного состояния от закономерностей зрелой системы (ступени). Это общая неустойчивость, неравновесность состояния экономики, порождающая особый динамизм ее развития и соответствующий характер (необратимость, неповторяемость) изменений.
Если в общем политическая экономия изучает отношения людей на разных исторических ступенях, т.е. в различных определенных системах, то в случае переходной экономики речь идет как бы о «внесистемных» образованиях, точнее периодах перехода от одной системы к другой.
Однако, поскольку речь идет о теории, то научное отображение переходной экономики подчиняется общим требованиям теоретических построений. Прежде всего, даже этот процесс особенно бурных необратимых изменений она должна отобразить в виде ряда устойчивых элементов и связей, т.е. в основе своей должна быть представлена, по выражению Н. Кондратьева, как статическая теория. В связи с этим теория переходной экономики должна иметь и определенную структуру.
Элементами этой структуры можно было бы назвать следующее. Во-первых, общие черты всякой переходной экономики. Во-вторых, системное выражение этих черт, раскрывающее их субординацию, в том числе субординацию переходных форм. В-третьих, закономерности функционирования переходной экономики, т.е. характер связей нового и старого, механизм завершения перехода от одной системы к другой. В-четвертых, характеристика форм единства и общего и особенного, в чем прежде всего должна проявляться тесная связь абстрактной теории с практикой переходной экономики в тех или иных условиях.
Можно поставить вопрос, когда могла (должна) родиться теория переходной экономики. В связи с этим нужно вспомнить, что сама политическая экономия, общая экономическая теория, — это «дитя капитализма», периода рыночной индустриальной системы. Именно этим объясняется и то, что и физиократы и классики рассматривали анализируемые ими явления развивающегося буржуазного общества как «естественный» порядок, оставляя в большей, как, например Д. Рикардо (1772—1823), или меньшей (А. Смит и др.) степени за рамками теоретического анализа все иные отношения. О теории переходной экономики здесь не могло быть и речи. Переходная эпоха понималась в какой-то мере как известная случайность, от которой была возможна дорога и вперед (Сен-Симон) и назад (Мирабо, Сисмонди).
Конец XIX в. обнаружил целый ряд качественных изменений в рыночной экономике, ее принципиальном механизме функционирования. Концепция «естественного» порядка сменяется критикой капиталистической рыночной системы, постановками о возможной замене ее другим строем. Такие идеи высказываются Т. Вебленом (1857—1929), В. Зомбартом, А. И. Шумпетером. Новые явления в развитии капиталистической экономики подробно показывает в своей работе «Империализм» Д. Гобсон.
XX век показал дальнейшее развитие новых тенденций, получивших выражение в уже упоминавшихся концепциях постиндустриального общества. Иными словами, реально условия для формирования теории переходной экономики на основе развернувшейся в мире второй волны переходных процессов и соответствующего развития экономической науки сложились, очевидно, лишь во второй половине нашего столетия.