Адепты рынка как саморегулирующейся экономической системы, обеспечивающей решение проблем потребления на основе «естественных» экономических законов, доказывают, что необходимости в специальном социальном регулировании этой системы, как правило, нет. Рынок якобы сам все расставит по своим местам, каждому обеспечит то, чего он заслужил, исходя из его трудовых, предпринимательских и иных способностей.
Однако следует заметить, что на рынке человеческие потребности представлены лишь одной социальной формой — платежеспособной потребностью (спросом). Спрос — это та часть общественных потребностей, которая представлена на рынке покупателем, являющимся собственником определенной суммы денег или иных ликвидных ресурсов.
В условиях переходной экономики спрос принципиально далек от системы человеческих потребностей, и поэтому ориентация экономики исключительно на спрос далеко не всегда обеспечивает удовлетворение потребностей, необходимых для оптимального использования трудового, инновационного, творческого потенциала человека. Иными словами, для создания максимально эффективной экономики, адекватной задачам перехода к принципам развития третьего тысячелетия, недостаточны ориентация лишь на спрос.
Так, во всех восточно-европейских странах, и прежде всего в государствах, возникших на территории СССР, результат том стихийной переориентации экономики на рынок посредством политики так называемой «шоковой терапии» стало резкое сокращение реального потребления, свертывание потребительского рынка, неудовлетворенность огромного блока человеческих потребностей как утилитарного, так и более высокого характера.
Сокращение реального потребления от 15% до 30% является типичной чертой первых лет «шоковой терапии» в большинстве стран Восточной Европы и в большинстве республик бывшего Советского Союза, где использовалась эта политика. Лишь впоследствии начинается постепенное выравнивание экономической динамики с очень медленной тенденцией к экономическому росту.
Является ли такого рода «яма» в удовлетворении потребностей населения неизбежной «платой» при переходе к рынку или переходная экономика может идти другим путем, обеспечивая не сокращение, а наращивание реального потребления? Формальное сравнение с переходом к рынку других государств (Китайской Народной Республики, Западной Германии после второй мировой войны) показывает, что существуют иные экономические механизмы развития. Одни из них более эффективны, другие — менее, одни дают экономический результат в течение десятилетий, другие исчерпывают свой потенциал в первые же несколько лет. Однако принципиально наличие самой альтернативы подтверждается фактами.
С теоретической точки зрения переход от тоталитарной системы к рынку — это переход к иной системе пропорций и соответственно к иным системам издержек и цен. Это ситуация, когда прямое введение свободных цен, свободного движения ресурсов приводит к доминированию такой сферы деловой активности как торговля, операции с финансами, недвижимостью и т.п. «трансакции», или спекуляция.
Дело в том, что «трансакции», осуществляющиеся в условиях огромных структурных диспропорций и разрыва в величине и структуре цен мирового рынка и цен, сложившихся в наших условиях, объективно обусловливают специфическую деятельность, несхожую с классическими трансакциями, и в частности торговлей. Последняя, в отличие от спекуляции, призвана обеспечить движение товара от производителя к потребителю с некоторой, относительно небольшой наценкой за осуществление посреднических операций и направляемой на покрытие транспортных и иных издержек и получение некоторой средней прибыли.
В отечественных же условиях речь идет о принципиально ином экономическом процессе, о деятельности, направленной на искусственное замораживание диспропорций в издержках и ценах, создание искусственного дефицита и получение на этой основе огромных доходов. Закономерным следствием этого является гиперинфляция, поскольку переход от тоталитарной системы к свободному рынку осуществляется без достаточного социального регулирования со стороны государства и иных институтов общества с целью структурной перестройки экономики и активного регулирования экономической жизни не только рыночными методами. Последнее необходимо в условиях гипермонополизации (как экономического, так и технологического характера), способности монополий искусственно вздувать цены в условиях так называемого «свободного рынка».
В результате в переходной экономике относительно слабо монополизированные сектора (прежде всего рынок рабочей силы, потребительских и сельскохозяйственных товаров и др ) существенно проигрывают по отношению к рынку, на котором высок уровень монополизации, давления производителей на цены. Так складывается огромная диспропорция в динамике цен на продукцию монополизированных и немонополизированных секторов, характерная для большинства стран, уходящих от тоталитарной системы — как восточно-европейских так и возникших на территории СССР.
Безусловно, можно сказать, что свободный рынок не работает или работает в ограниченных масштабах только в условиях переходной экономики. Однако, во-первых, мы рассматриваем именно переходную экономику. Во-вторых, как показывает опыт развитых стран, и там механизмы социального регулирования потребительского рынка развиты в гораздо большей степени, чем это наблюдается в рамках отечественной переходной экономики.
Обращаясь к опыту Российской экономики, других стран, уходящих от тоталитарного наследия, опыту развитых государств, мы всякий раз сталкиваемся с тем, что социальное регулирование потребительского рынка является объективной необходимостью. Отсюда задача движения к новому качеству потребительской сферы.
Это движение предполагает не только развитие рынка и его социальное регулирование, но и развитие некоторых пострыночных механизмов социальной организации, ориентированной на человека в сфере взаимосвязей производства и потребления. Необходимость этих пострыночных механизмов связана с уже названными императивами.
Во-первых, наличие социальных гарантий для каждого члена общества, дабы он имел некоторый минимальный равный стартовый уровень, способствующий реализации его возможностей: иначе экономика, переходная к XXI веку, просто не сможет развиваться.
Во-вторых, обострение социальной поляризации и недоступность основных потребительских благ для большей части членов общества создает угрозу социальных конфликтов, ставших реальностью в переходной экономике России и многих других стран. Такого рода конфликты в условиях обострения глобальных проблем, наличия ядерной энергетики, ядерного оружия, крайне опасных химических производств и многого другого чреваты последствиями, которые не могут быть решены ни одной экономической системой, чреваты глобальными катастрофами.
Наконец, в-третьих, для социально- ориентированной экономики потребности населения — это, прежде всего цель, а не только средство повышения экономической эффективности (которая адаптами рыночной экономики понимается, как правило, достаточно узко: как такое использование ресурсов, которое обеспечивает среднюю прибыль, занятость и полное использование относительно узкого круга ограниченных ресурсов). Таким образом, для того, чтобы обеспечить социальные рамки потребительского рынка и развитие не только рыночных, но и пострыночных механизмов, ориентирующих сферу потребления на развитие человека, необходимо решение ряда конкретных проблем, вполне доступных для современной переходной экономики.
Такими направлениями конкретной перестройки переходной экономики в области организации потребительской сферы, являются следующие.
Первое — разработка и реализация общественных механизмов, устанавливающих социальные рамки потребительского рынка на основе нормативного регулирования. К числу таких нормативов относятся лимиты цен и правила ценообразования, экологические стандарты и нормы качества, прежде всего потребительской продукции. Ранее роль последних выполняли государственные и отраслевые стандарты, но в последнее время эта система разрушается. Между тем существует опыт не только государственной, но и потребительской нормативной стандартизации продукции, который может дать очень высокие результаты и требует относительно небольшого объема затрат при соответствующей организации.
Такого рода нормативные ограничения потребительского рынка приняты в любой современной экономике, и они не создают препятствий для развития эффективного рынка, ориентированного на производство и потребление, а не на спекуляцию и обман сограждан. При этом «обман» и «спекуляция» это реальные экономические феномены, приводящие к разрушению социально-экономических связей, прежде всего — самого потребительского рынка, снижению качества рабочей силы вследствие фальсификации потребительских товаров и услуг и т.п. Конкретные механизмы, обеспечивающие нормативное регулирование потребительского рынка, могут быть самыми разнообразными. В частности, могут развиваться такие новые институциональные формы, как контрактная модель институтов, одним из примеров которых являются потребительские общества, создающие альтернативу маркетинговой и рекламной службе в виде потребительской сертификации конкретных товаров и услуг, выносимых на рынок.
Другое дело, что такая альтернативная модель институциональной организации и нормативного регулирования потребительского рынка создает немалые проблемы для товаропроизводителей и производителей услуг, поскольку независимая экспертиза далеко не всегда оказывается выгодной фирме, которая за счет высоких издержек на маркетинговую деятельность, в частности рекламу, способна навязывать потребителю относительно низкокачественный товар. И если на западном рынке эта проблема может быть и не столь остра, то для российского рынка, где в массовых масштабах имеет место фальсификация качества и просто недоброкачественная и опасная продукция, она является глобальной важной проблемой.
Второе — управление развитием рыночных и пострыночных механизмов, ориентирующих развитие потребительской сферы на обеспечение социальных приоритетов посредством различных форм социального контроля и ассоциированной организации потребителей. Прежде всего, речь идет о потребительских обществах, которые могут выполнять гораздо более широкие, чем нормативное регулирование рынка, функции. Они могут создавать формы прямой связи потребителей и производителей так, как это было сделано в условиях новой экономической политики в Советском Союзе в начале двадцатых годов.
Потребительские организации в то время фактически выступали средством преодоления искусственного монополизма производителей и противостояли монополии синдикатов, крупных трестов на потребительском рынке. Такого рода контрмонополии — ассоциации потребителей — устанавливали прямые договорные отношения, фиксируя в рамках договоров обязательства потребителей и снабженческих структур в течение года реализовывать продукцию по стабильным ценам при соблюдении определенных стандартов качества, графика поставок и целого ряда других параметров.
Свободное объединение потребителей, открытость этих обществ для каждого желающего подключиться к их деятельности, демократический характер регулирования отношений внутри потребительских обществ — все это создавало предпосылки для того, чтобы эти структуры оказались более эффективными, чем частная торговля. И, надо отметить, что в городах потребительская кооперация и открытые потребительские общества успешно конкурировали с частной торговлей.
Такого рода потребительские структуры функционируют и в развитых странах, даже там, где традиции частного предпринимательства, а в сфере торговли они наиболее сильны, насчитывают многие столетия.
Важнейшей формой социального регулирования потребительской сфёры является также активное развитие и поддержка альтернативных частных моделей организации потребления: Речь идет не о том, чтобы принудительно направлять население в столовые или казармы, о свободном и добровольном объединении жителей для совместного использования тех или иных потребительских благ, развития тех или иных ассоциированных форм потребления, типа молодежных жилищных комплексов, различных ассоциаций, досуговых центров, которые достаточно широко распространены не только в нашем Отечестве, но и в развитых странах.
Наконец, актуальной в практическом отношении формой ассоциированной организации потребителей является создание различных механизмов общественного учета и контроля за осуществлением торговой деятельности. Здесь различные формы контроля снизу могут стать важнейшим средством, препятствующим развитию искусственного дефицита, корпоративно-мафиозной организации торговой системы, прямому сокрытию товаров и взвинчиванию цен.
Механизмы такого рода общественного контроля также достаточно широко известны и из отечественного, и из международного опыта, они легко создаются и не требуют особой квалификации и специальных знаний. Для этого можно было бы широко использовать и действующие в любой стране органы государственного контроля, санитарно-эпидемиологического контроля и т.д., подчинив их объединениям потребителей, жителей или демократическим муниципальным органам власти.
Такого рода демократический контроль может быть выгоден и для работников торговли, и для потребителей, поскольку он подорвет мафиозные и коррумпированные формы взаимодействия государства и торговой сети, позволит поставить барьер на пути мздоимства и взяточничества, которые часто являются важнейшей функцией государственных контролеров или органов инспекции. Это — с одной стороны. С другой — он позволит этим органам базироваться на реальных полномочиях и власти, которыми будут обладать объединения жителей или потребительские организации.
Третье — это программы структурной перестройки потребительского рынка. Такого рода программы должны включать в себя как дерево целей, так и систему методов, позволяющих целенаправленно и ускоренно осуществлять программируемые сдвиги (рассмотренные выше) в структуре потребления и предложения товаров и услуг.
Такого рода программы могли бы стать одним из звеньев, обеспечивающих, с одной стороны, решение задач достижения рационального уровня утилитарного потребления, а с другой — параллельного осуществления перестройки экономики с заменой модели общества потребления на модель общества, ориентированного на развитие человека, личности.
Насколько это актуально для экономики, в которой для большинства граждан не доступен нормальный уровень потребления даже качественных продуктов питания, — это вопрос второй с точки зрения теории. Но он — первый с точки зрения практики переходной экономики, находящейся в кризисе. Поэтому такого рода программы должны быть ориентированы в своих тактических целях прежде всего на задачи удовлетворения базовых потребностей всех слоев общества, а не просто насыщения рынка.
Отсюда иной характер программирования экономики, которая ориентируется не на усредненные стоимостные показатели, как конечный результат, обеспечивающий сбалансированность рынка, спроса и предложения при определенном уровне цен, а на удовлетворение конкретных потребностей конкретных социальных групп. Целью в данном случае является доступность основных продуктов питания и технически сложных товаров народного потребления, а также основных утилитарных услуг для всех социальных групп населения.
Иными словами, и работники, и потребители, и пенсионеры, и молодежь должны иметь возможность жить в условиях такой организации потребительской сферы, когда их труд, предпринимательская деятельность, пенсия или учеба обеспечивают для эффективно действующего, активно живущего человека, возможность добиться нормального объема потребления. Только такой потребительский рынок может быть назван социально сбалансированным.
Эта задача существенно отлична от ориентации исключительно на сбалансированность спроса и предложения. Не секрет, что эта сбалансированность вполне может достигаться при таком уровне цен, который отсечет значительную часть населения от возможности потреблять качественные продукты питания, технически сложные товары народного потребления и услуги.
Такого рода отсечение, как я уже отметил, уже произошло в условиях кризисного состояния посттоталитарной экономики России в начале 90-х годов. Поэтому задачей программ является поэтапное движение от этого положения к реализации той целевой функции, которая только что сформулирована: создание потребительской сферы, в которой основные предметы потребления и услуги являются доступными для представителей всех социальных групп.
Четвертое направление решения названных задач — формирование системы социальной поддержки лиц, не обладающих достаточным спросом. Это задача, которая является крайне актуальной для кризисной переходной экономики посттоталитарных государств. Методами решения этой проблемы могут стать механизмы бесплатного и открытого распределения. Они используются даже в условиях современной кризисной экономики для отдельных групп населения. Например, в городах России пенсионерам предоставлено право бесплатного проезда на коммунальном транспорте.
Такого же рода механизмы могут использоваться для обеспечения минимального уровня потребления продуктов питания для определенных категорий населения, что уже делается в ряде регионов страны. Например, в 1993-м году такого рода механизмы существовали в городе Магнитогорске, ряде других городов, где на базе крупных предприятий и муниципальных органов осуществлялась бесплатная раздача основных продуктов питания отдельным группам населения, прежде всего старикам и детям.
Недопущение физического вымирания или деградации целых социальных групп является приоритетной задачей по отношению к некоторым «естественным правилам» рыночной экономики. Нормированное распределение, достаточно широко использовавшееся на начальных этапах переходной экономики и сохраняющееся до последнего времени в ряде регионов, также является временным методом решения социально-экономических проблем. Тем не менее этот метод крайне важен и актуален в условиях обострения социально-экономического кризиса, и прежде всего кризиса потребительской сферы.
Важно подчеркнуть, что это нормированное распределение должно быть построено (и в ряде случаев строится) как открытая демократически организованная, подконтрольная объединениям жителей система равной доступности основных потребительских благ, и прежде всего продуктов питания для определенных социально обездоленных групп населения.
Она может строиться также как механизм обеспечения некоторого минимального уровня потребления для всех социальных слоев с целью предотвращения социальной деградации определенных регионов, или, в ряде случаев, целых народов (последнее касается, например, периодов гражданских войн, которые возникли в Югославии, а также в ряде государств на территории бывшего Советского Союза).
Развитие такого рода механизмов на самом деле не является прерогативой исключительно бывших тоталитарных государств. После второй мировой войны, многие страны Западной Европы широко использовали карточное распределение, и в зависимости от того, насколько демократично, открыто и гласно оно было организовано, решалась и задача обеспечения как выживаемости населения, так и социальной справедливости при осуществлении этого распределения.