Гипертрофия военно-промышленного комплекса, достигшая апогея в годы «холодной войны», символизирует глубокое искажение структуры народного хозяйства, его несбалансированность. А потому преодоление этой гипертрофии образует одно из важнейших направлений достижения макроэкономического равновесия. В частности, собственный опыт свидетельствует о том, что выход из кризиса 1921 г. был связан с резким сокращением военных расходов, равно как и вползание в новый началось в связи с очередным витком милитаризации и подготовкой к войне, неизбежной в условиях капиталистического окружения.
Какова же судьба военно-промышленного комплекса в переходной экономике?
В ее решении следует исходить из того, что предприятия ВПК производят не только вооружение, но и 92% оборудования для легкой промышленности, 83% медицинской техники, 76% оборудования для переработки сельскохозяйственной продукции. В общем объеме промышленного производства России на оборонные предприятия приходится 100% производства цветных телевизоров, швейных машин, фотоаппаратов, видеомагнитофонов, 98% магнитофонов и холодильников, 95% вычислительной техники, 88% дизелей и дизельгенераторов, 72% пылесосов, 66% стиральных машин, 33% магистральных грузовых вагонов, 28% буровых установок для добычи нефти и газа.
В экономической литературе представлены различные варианты решения данной проблемы. Назовем некоторые из них. Так, можно пойти по пути дальнейшего наращивания в отраслях ВПК производства гражданской продукции как за счет строительства новых мощностей, так и за счет перепрофилирования оборонных. Реализация этого варианта затруднена, однако, его высокой капитало- и ресурсоемкостью, что весьма проблематично в условиях крайне ограниченных инвестиционных возможностей российских инвесторов.
Возможен и другой подход к решению проблемы: использовать мощности ВПК для увеличения валютных поступлений, столь необходимых для решения социально-экономических проблем. Многие оборонные предприятия вполне конкурентоспособны на мировых рынках вооружений. К их числу относятся аэрокосмическая промышленность, некоторые виды судостроения, производство высококачественных сталей, сплавов цветных металлов, композиционных материалов, некоторых видов лазерной техники и т.п.
Но и этот вариант не лишен недостатков. Главный из них — недостаточно высокий технический уровень многих видов вооружений, что опять-таки потребует значительных капиталовложений для оснащения предприятий ВПК современной электроникой. К тому же в этом случае весьма велика зависимость этих отраслей от международных рынков вооружений, что чревато неустойчивостью валютных поступлений.
Наконец, прорабатывается еще один вариант конверсии, суть которого состоит в значительном свертывании в короткие сроки производства и испытаний военной техники, в снижении коэффициента загрузки оборонных мощностей без их перепрофилирования или ликвидации. Этот вариант связан с потерей инвестиций прошлых лет, но зато позволяет в значительных масштабах высвободить производственные ресурсы, использовавшиеся на производство вооружений в целях их реализации на внутреннем и внешнем рынках, что очень важно в условиях высокого спроса на такие ресурсы. Этот вариант рассматривается как наиболее реалистичный.
Вместе с тем при решении судьбы оборонных предприятий должна быть предоставлена самостоятельность их трудовым, коллективам, хотя решающая роль в регулировании этого процесса остается все же за государством. Как известно, государственное регулирование в области военной промышленности является традиционно высоким во всех типах современной экономики.
Между тем наметились первые положительные результаты конверсии. Так, при сокращении выпуска военной техники увеличилось производство потребительских товаров длительного пользования: только в 1992 г. выпуск кухонных машин увеличился в 2 раза, видеомагнитофонов — на 45%, морозильников — на 47%. Гражданский сектор ВПК в условиях общего спада производства в 1992 г. увеличил объем производства на 9%.