Завершая исследование, мы хотим в порядке подытоживания, не претендующего на систематическое изложение всех выводов, высказать ряд соображений относительно пройденного Марксом и Энгельсом пути к системе воззрений, которую они назвали научным социализмом. Именно как научную социалистическую теорию они противопоставили ее утопическому социализму и коммунизму. Однако наше исследование показывает, что в этой теории научное содержание включает в себя и утопические воззрения.
Утопическим было прежде всего убеждение в том, что социализм (и коммунизм) представляют собой единственно возможную альтернативу капиталистическому способу производства. Утопическим было также представление об исторической миссии пролетариата, который вопреки фактам был объявлен носителем коммунистического сознания. Идея «диктатуры пролетариата» также носит утопический характер, так как диктатура не может осуществляться всем классом, т.е. массой людей; ее могут осуществлять, как свидетельствует история, небольшие группы, возглавляемые их лидером, который сплошь и рядом становится самодержавным диктатором.
Указывая на присущие научному содержанию марксизма утопические воззрения, мы весьма далеки от того, чтобы толковать утопизм в негативном смысле. Напротив, с нашей точки зрения, утопические воззрения, является важнейшим содержанием которых была радикальная критика капиталистического строя, играли выдающуюся прогрессивную роль в истории человечества. Это относится как к «Утопии» Томаса Мора, так и к утопическим учениям XIX в., главными представителями которых были Сен-Симон, Ш. Фурье, Р. Оуэн. Маркс и Энгельс восприняли многие положения этих великих мыслителей; хотя они критически переосмысливали эти положения, ряд утопических идей этих учений были восприняты ими и сохранялись в их учении на всем протяжении его развития. Таковы, например, идея упразднения разделения труда, идея безденежного общественного устройства.
Прогрессивное историческое значение утопий - исторический факт, без понимания которого нельзя понять такое историческое событие, как Великая французская революция. Г. Уэллс - выдающийся писатель, но отнюдь не философ и не социолог, тем не менее справедливо писал: «Утопии были теми дрожжами, на которых взошла французская революция». И развивая эту мысль, он продолжал: «Социологи не могут не создавать утопий; пусть они избегают употреблять это слово, пусть с пеной у рта отвергают саму идею - их умолчание уже есть утопия».
Разрабатывая «научный социализм» и формулируя основные положения этой теории, Маркс и Энгельс противопоставляют свое учение идеологии (всякой идеологии вообще), характеризуя идеологию как иллюзорное сознание, оказывающее вредоносное воздействие на рабочее движение. Между тем свое социалистическое учение они определяют как теорию освободительного движения пролетариата, научное выражение его коренных жизненных интересов. Но в таком случае эта теория должна быть признана пролетарской идеологией. Последователи Маркса и Энгельса, прежде всего Г.В. Плеханов, а затем и другие социал-демократы (в том числе и В.И. Ленин) отказались от негативистской оценки идеологии и стали пропагандировать марксизм как «научную идеологию» рабочего класса.
Эта теоретическая позиция была более оправдана, чем огульное отрицание всякой идеологии, которого придерживались Маркс и Энгельс до конца своей жизни. Однако при этом неизбежно встает вопрос: действительно ли марксизм является идеологией рабочего класса? К. Каутский, а вслед за ним В.И. Ленин утверждали, что рабочее движение тяготеет к тред-юнионизму, т.е. к профсоюзной идеологии, которая не выдвигает задач революционного социалистического переустройства общества и сводит задачи рабочего движения к борьбе за достойную заработную плату, сокращение рабочего дня, медицинское обслуживание, обеспечение трудящихся пенсией в соответствующем возрасте или в случае инвалидности.
Каутский, а вслед за ним и Ленин доказывали, что социалистическое сознание должно быть внесено в рабочее движение извне, что к этому прежде всего и сводится задача социал-демократии, поскольку она выступает как партия рабочего класса. Однако социал-демократическое движение, которое в XIX в. находилось в ряде европейских стран под непосредственным влиянием марксизма, в XX в., особенно после Второй мировой войны, фактически рассталось с марксизмом и стало на путь борьбы за осуществление тех задач, которые выдвигались профсоюзами рабочего класса.
В дальнейшем социал-демократия в наиболее развитых капиталистических странах выступает как партия всех трудящихся (в том числе и мелких предпринимателей), т.е. не является уже, строго говоря, рабочей партией. Показательно, например, что лидер германской социал-демократии и председатель Социалистического Интернационала В. Брандт не называет Маркса и Энгельса в числе основоположников социал-демократической партии Германии. Он заявил: «Фердинанд Лассаль и Август Бебель, Фридрих Эберт и Отто Вельс - незабываемые имена в жизни нашего народа, имена, которыми мы гордимся, так как они принадлежат самой лучшей немецкой традиции. Фантазия, мужество, преданность, верность, служба общественности - таковы понятия, связанные с этими именами, и это понятия, которые должны быть большими буквами вписаны в Германии».
Само собой разумеется, что социал-демократические партии, выражающие классовые интересы рабочих и других слоев трудящегося населения, давно уже не ставят задачи упразднения капиталистических производственных отношений. Социалистические преобразования понимаются современными социал-демократами как реформы в рамках существующего капиталистического общества. Ж. Арно в книге «Шведский "социализм"» приводит расхожий слоган шведских социал-демократов: «Социал-демократия Швеции не может обойтись без предпринимателей. Шведские предприниматели не могут обойтись без социал-демократии».
Шведские социал-демократы в течение длительного времени находились у власти. Реформы, осуществлявшиеся ими, обеспечили систематический рост заработной платы трудящихся, существенное сокращение рабочего дня и условий труда, хорошее медицинское обслуживание, пенсии, удовлетворяющие нормальные потребности.
Таким образом, вопрос - был ли марксизм идеологией пролетариата? - не находит однозначного ответа. Несомненно одно: Маркс и Энгельс, несмотря на свое презрение к идеологии, фактически разрабатывали идеологию пролетариата. Но столь же несомненно и другое: не марксизм, а социал-демократическая идеология, отмежевавшаяся в конечном счете от марксизма, завоевала массы рабочего класса и других трудящихся.
Крушение социализма в СССР и других европейских странах, переход их на путь современного капиталистического развития ознаменовал вместе с тем крушение марксизма как идеологии. Благодаря этому марксизм освободился от таких явно идеологических «устоев», как сформулированный Марксом «закон» прогрессирующего абсолютного и относительного обнищания пролетариата. Деидеологизированный марксизм повышает тем самым свой научный статус, становится научной теорией, к которой постоянно обращаются «буржуазные» социологи и историки.
Так, например, А.Дж. Роуз, один из соавторов книги претенциозно названной «Опровергнуты Маркс», утверждает: «Влияние, которое оказал Маркс на XX век просто поразительно или даже фантастично, если мы учтем, что были и другие мыслители, которые были так же проницательны и так же компетентны как он и даже более». Роуз констатирует факт. Другой, столь же далекий от марксизма ученый В. Эдемсон пытается объяснить это «фантастическое» влияние учения Маркса. Указывая, что марксизм утратил значение как идеология, он подчеркивает: «Это не означает, что марксизм можно отбросить как гигантскую ошибку или трагическую фантазию. Скорее, наоборот то, что для нас представляет интерес в марксизме меньше всего касается его предвидения будущего и бескомпромиссных методов его достижения... Марксизм прежде всего сохранил ценность тем, что он учит способ анализа социально-экономической и политической реальности».
О современном научном значении учения Маркса в особенности свидетельствует непрерывно умножающееся количество публикаций, посвященных его воззрениям. То обстоятельство, что большая часть таких публикаций представляет собой критику или даже «опровержение» марксизма - наглядное свидетельство его несомненной актуальности.
Совместный труд Маркса и Энгельса «Немецкая идеология» представляет особый интерес не только как критика идеологии, не только как первое изложение основ материалистического понимания истории, но также и потому, что в идеологию, подвергаемую изничтожающему разносу относят и немецкую классическую философию от Канта до Гегеля и Фейербаха, а также немецкий мелкобуржуазный «истинный социализм», который оказал немалое влияние на основоположников марксизма в начале их пути к собственной социалистической доктрине.
Немецкая классическая философия была, как известно, одним из теоретических источников марксизма. Но авторы «Немецкой идеологии» еще далеки от понимания и признания ее выдающегося значения. Она, с их точки зрения, есть не что иное, как новейшая разновидность идеологии, которая заводит не только ученых, но и партии, и целые народы в интеллектуальный тупик. Маркс и Энгельс в этот период вообще настаивают на необходимости упразднения философии вообще, третируя ее как в сущности никчемное мудрствование.
Материалистическое понимание истории противопоставляется философии как конкретное положительное исследование, основу которого составляют зримые, эмпирически констатируемые факты. Более правильное пониманиеческой философии (главным образом философии Гегеля и антро немецкой классипологического материализма Фейербаха) появляется у Маркса и Энгельса лишь в последующие годы. «Капитал» Маркса свидетельствует о том, что он основательно изучил гегелевскую диалектику. По словам Маркса, который заявляет, что считает себя учеником Гегеля, он материалистически переработал диалектику Гегеля, поставил ее с головы на ноги.
Однако эта работа была далеко не завершена, о чем свидетельствует «Анти-Дюринг» Энгельса. В этой работе Энгельс вслед за Гегелем утверждает, что существуют абсолютно всеобщее законы движения и развития природы общества и познания. Однако наукам такого рода законы, якобы определяющие все и вся неизвестны. Следовательно, гегелевское (и марксистское) положение о неких сверхзаконах в принципе неприемлемо. Диалектические процессы, конечно, всеобщи, но они не абсолютно всеобщи. Существуют и недиалектические процессы и закономерности.
В начале своей научной деятельности Маркс и Энгельс являются активными участниками левогегельянского (младогегельянского) движения. Младогегельянцы стремились извлечь из учения Гегеля революционные и атеистические идеи. Маркс и Энгельс, критически переосмысливая идейное наследие Гегеля, становятся революционными демократами и атеистами. Их стремление связать философские воззрения с конкретной политической практикой (критикой социально-политического status quo) вскоре приводит их к разрыву с младогегельянством, которое ограничивалось критикой религии, апеллируя к государству и субъективистски противопоставляя «критическое самосознание» общественному бытию.
Философия издавна провозглашала задачу гуманизации общества, причем эта задача обычно сводилась к нравственному совершенствованию человеческой личности. Философия мнила себя возвышающейся над жизнью общества, которую она рассматривала как чуждую философии (и тем самым также разуму) действительность. Маркс выступает против этой иллюзии (ее разделяли и младогегельянцы), свидетельствующей о том, что философия, как и религия, является отчужденным сознанием. Философия, согласно убеждению Маркса, отнюдь не разумна, когда она в качестве сознания философствующего индивида возвышается над страданиями людей и их борьбой.
Она становится действительно разумной благодаря своему участию в действительной борьбе за разумное переустройство общества. Но что значит перестроить общество на разумных началах? К какой общественной силе должна обратиться философия, поскольку сама она, как и сознание людей вообще, не может преобразовать материальные условия жизни людей и воплотить в жизнь выработанные ею гуманистические идеалы?
Решение этих вопросов Маркс и Энгельс находят путем критического анализа английской политической экономии и французского утопического социализма. Критика политической экономии перерастает в позитивное исследование реалий буржуазного общества, предваряя тем самым ответ на вопрос: что образует основу господствующего социального зла, что подлежит революционному упразднению?
Разрыв с младогегельянством означал переход на философские позиции Л. Фейербаха, который вначале также был младогегельянцем, но затем начал разрабатывать материалистические воззрения, характеризуя свое учение как философскую антропологию. Фейербаховский антропологизм Маркс и Энгельс вначале восприняли не как отрицание гегелевской философии, а как ее продолжение, развитие.
Эта характерная для младогегельянства теоретическая позиция в дальнейшем, после разрыва с младогегельянством, сменяется материалистической оценкой философии Фейербаха, выдающейся заслугой которого Маркс и Энгельс считают не только критику спекулятивного философствования и атеистический анализ происхождения религии, но и материалистическое решение вопроса о природе, о природе человека и мышления. Однако «фейербахианство» Маркса и Энгельса, особенно ярко проявившееся в их первой совместной работе - «Святое семейство», вскоре сменяется критикой фейербаховского «созерцательного» материализма («Тезисы о Фейербахе» Маркса и особенно «Немецкая идеология»).
Материалистическое учение Фейербаха обосновывает необходимость преодоления религиозного отчуждения личности, которое характеризуется как основная форма человеческого рабства. Маркс, открыв основу отчуждения в экономических отношениях (отчужденный труд), доказывает необходимость привести эти отношения в соответствие с разумной природой человека, которая вначале истолковывается лишь антропологически, но далее уже определяется как совокупность исторически изменяющихся общественных отношений.
Эта новая постановка вопроса о природе, о сущности человека означает принципиальное размежевание с фейербаховским антропологическим материализмом, с его крайне ограниченным представлением об истории человечества и путях социального преобразования. Речь идет теперь уже не о том, чтобы согласовать экономические отношения с природой человека: задача «человеческой эмансипации», которую провозглашает и обосновывает Маркс, расшифровывается как упразднение частнособственнического общества и преобразование общественных отношений на базе общественной, коллективной собственности. Таким образом, революционно-демократическая позиция Маркса и Энгельса сыграла решающую роль в историческом выборе, определившем основные особенности процесса формирования марксизма.
Основоположники марксизма стали социалистами еще до того, как ими было создано материалистическое понимание истории и начаты экономические исследования. В этом смысле их социалистические воззрения в период до создания «научного социализма» носят по существу утопический характер. Но этот утопизм отличался от учений утопических социалистов отсутствием морализирующей критики общественной жизни, в чем сказались уроки, почерпнутые из философии Гегеля.
Маркс и Энгельс никогда не воспринимали классическую политическую экономию некритически. Они с самого начала указывают на ее буржуазный характер и подвергают ее критике за оправдание капиталистической системы. В этом отношении они следуют примеру таких английских социалистов-утопистов как Годскин и Брей. Однако в процессе формирования марксизма они, в отличие от этих утопистов, начинают проводить принципиальное разграничение между классиками политической экономии и их эпигонами, которых они подвергают радикальной критике, именуя их «вульгарными экономистами».
Мы завершаем исследование становления марксизма рассмотрением «Манифеста Коммунистической партии», поскольку вместе с ним и участием Маркса и Энгельса в революции 1848 г. их учение впервые выступает на исторической арене как вполне определившееся идейно-политическое направление, которое они называют партией, имея в виду возглавляемый ими «Союз коммунистов».
Но нельзя, конечно, согласиться с Лениным, характеризовавшим «Манифест» и также работу Маркса «Нищета философии» как произведения зрелого марксизма. Гораздо правильнее, на наш взгляд, точка зрения А. Лабриолы, который связывает понятие зрелого марксизма с работами Маркса конца 60-70-х гг., т.е. с «К критике политической экономии» и первым томом «Капитала». Действительно, без марксистской политической экономии, без экономического обоснования социалистических воззрений учение Маркса и Энгельса нельзя рассматривать как вполне сложившееся.
В этом смысле и выражение «формирование марксизма» несет в себе элемент условности, так как формирование экономического учения марксизма совершается значительно позже выхода в свет «Коммунистического манифеста». И тем не менее это понятие, выражающее процесс возникновения марксизма, сохраняет свое значение, поскольку речь идет о переходе от идеализма к материализму, от революционного демократизма к коммунизму, в то время как последующее развитие марксизма совершается на своем собственном теоретическом фундаменте.
Нельзя согласиться с теми историками марксизма, которые утверждают, что Маркс и Энгельс пришли к «научному социализму» не в результате интенсивной исследовательской работы, а вследствие субъективного умонастроения. «Маркс, - писал М. Рюбель, - пришел к пролетарскому движению через этическое призвание. Он не пришел к социализму "научно", изучив и осмыслив в течение длительного времени материальные и исторические условия и возможности социалистической революции». Это утверждение, несмотря на подчеркивание нравственных побудительных мотивов теоретической и практической деятельности Маркса, искажает исторический процесс возникновения марксизма как учения, которое-де сначала вынесло смертный приговор капитализму и лишь затем занялось его теоретическим обоснованием.
То, что Маркс и Энгельс подобно другим утопическим социалистам (и коммунистам) выступили с критикой, с отрицанием капиталистической системы еще до того, как сложилась система их воззрений, ставшая именоваться «научным социализмом», является, разумеется, фактом. Однако последующие систематические исторические и экономические исследования Маркса и Энгельса означали преодоление первоначального чисто утопического социалистического мировоззрения, которое, кстати сказать, стало результатом научной работы, пользуясь выражением Рюбеля, «в течение длительного времени».
Поэтому произведения так называемого зрелого марксизма нужно оценивать не только как продолжение ранних работ Маркса и Энгельса, но и как отрицание попыток обоснования необходимости социалистического переустройства общества антропологическими и этическими аргументами, в том числе и ссылками на противоречие между природой человека и капиталистическим строем.
М. Родинсон критикует марксизм как идеологически ориентированную теорию, положения которой не обосновываются научно, а продиктованы классовыми интересами. «Итак, налицо максимальная зависимость марксовой философии от его идеологии. Свои философские убеждения Маркс высказал в эпоху, когда он еще не приступил к созданию своих зрелых трудов». Но тот факт, что социалистические воззрения молодого Маркса были определенной идеологической позицией, едва ли можно поставить ему в вину. Вопрос, следовательно, должен быть поставлен по- иному: каков характер идеологической позиции Маркса? М. Родинсон, между прочим, сам отвечает на этот вопрос: «Маркс исходит, как было уже сказано, из предварительного идеологического выбора, истоки которого коренятся в определенной традиции - традиции XVIII века. Ценности, которые он избрал - это свобода, равенство и братство для всех людей».
Что же не нравится М. Родинсону в этих идеалах Великой французской революции, неосуществимость которых в рамках капиталистических порядков доказали уже предшественники Маркса - Сен-Симон, Фурье и их последователи? Родинсон не приемлет убеждения Маркса относительно возможности «радикального улучшения общества». Он противопоставляет этому убеждению концепцию «медленного улучшения человека посредством образования, морального воспитания, технического прогресса и т.п.». Родинсон, стало быть, вменяет Марксу в вину то, что он не сторонник либерализма, т.е. того идеологического выбора, который сделал сам Родинсон.
Конечно, социалистическая альтернатива капитализму, которую научно обосновывал Маркс, не выдержала испытания исторической практикой. Но несмотря на это марксизм оказал громадное влияние на общественное развитие, в том числе и на капиталистов, и на буржуазные правительства. Всё, чего добился рабочий класс в капиталистических странах (а добился он многого!), было бы невозможно без мощного идеологического воздействия марксизма на правящие верхи, интеллигенцию, не говоря уже о пролетариях.
Гуманистический протест против порабощения и угнетения человеческой личности - отправной пункт идейного развития Маркса и Энгельса. Научное обоснование этого протеста, обоснование объективной необходимости борьбы против него, освободительной борьбы рабочего класса - его закономерный итог. Э. Фромм, воспринявший многие идеи марксизма, справедливо писал, что учение Маркса «коренится в гуманистической философской традиции Запада, которая восходит от Спинозы через французское и немецкое Просвещение восемнадцатого века к Гёте и Гегелю и внутреннюю сущность которой составляет забота о человеке и об осуществлении его возможностей». И марксизм сыграл, несомненно, громадную роль не только в сохранении, но и в творческом развитии этой традиции, которая в буржуазном обществе XIX в. во многом уже потускнела, превратилась в набор словесных клише вместо того, чтобы быть кредо освободительного движения всех угнетенных и эксплуатируемых.
Основное содержание марксизма обычно сводят к четырем положениям: упразднение частной собственности на средства производства, социалистическая революция, диктатура пролетариата, бесклассовое (коммунистическое) общество. При этом обычно выпускается из виду, что переход к общественной собственности Маркс и Энгельс рассматривали главным образом как развитие акционерных компаний, членами которых станут все трудящиеся.
Социалистическая революция понималась Марксом и Энгельсом как безусловная необходимость для низвержения антидемократического, деспотического господства капитала. В демократически развитых капиталистических странах Маркс и Энгельс считали, по существу, единственно возможным мирное переустройство общества на социалистических началах. Что касается диктатуры пролетариата, то Маркс ссылается на Парижскую коммуну, которая установила диктатуру путем всеобщего, равного и тайного голосования.
Основные понятия марксизма, о которых идет речь, в сущности, являются производными от понятия реального гуманизма, то есть обоснованной Марксом и Энгельсом программы гуманистического переустройства общества, благодаря которому свобода каждого станет залогом свободы всех. И тот, кто не понял этого важнейшего содержания марксизма, тот, кто видит его сущность не в реальном гуманизме, а в упразднении частной собственности и т.п. не понял, на наш взгляд, ни сущности, ни значения марксизма, в особенности его значения как современного социального учения.
Итак, исследование процесса возникновения марксизма приводит к выводу, что крушение марксизма в качестве идеологии, освобождение марксизма от идеологического балласта прекращение идеологической изоляции марксизма, губительной для его теоретического содержания, все это укрепляет его позиции в качестве научной теории, которая вместе с другими научными теориями, отвергавшимися им в прошлом, образует богатое содержанием современное социальное учение.