Понятие оптимальной валютной зоны относится к «оптимальной» в географическом смысле территории, в границах которой общеупотребительным средством платежа является либо единая валюта, либо несколько валют, прочно привязанных одна к другой при неограниченных возможностях конвертации как для текущих, так и для капитальных операций; при этом курсы всех этих валют синхронно колеблются по отношению к остальным мировым валютам.
Слово «оптимальный» в данном случае относится к достижению макроэкономической цели поддержания баланса как внешних, так и внутренних расчетов. Внутренний баланс достигается в точке оптимального соотношения инфляции и безработицы (если такие точки действительно существуют), а достижение внешнего баланса предполагает равновесие платежного баланса как внутри рассматриваемой территории, так и в ее отношениях к внешнему миру.
Концепция оптимальных валютных зон развивалась в контексте дебатов об относительных преимуществах и недостатках фиксированных и плавающих валютных курсов. Защитники плавающих курсов, например Милтон Фридмен, утверждали, что странам, связанным жесткими ограничениями цен и заработной платы, плавающие курсы необходимы для поддержания как внутреннего, так и внешнего баланса.
Если же при подобных ограничениях зафиксировать и валютный курс, то любые политические мероприятия, направленные на корректировку международного платежного баланса, приведут к росту безработицы или инфляции, в то время как при плавающих курсах дисбаланс в результате изменения условий торговли и размеров реальной заработной платы исчезнет без значительных болезненных изменений. Из подобного рода аргументации вытекает точка зрения, согласно которой каждая страна должна переходить на политику плавающих курсов вне зависимости от своих экономических характеристик.
Однако межстрановые различия достаточно велики и разнообразны. Теория оптимальных валютных зон утверждает, что если степень интеграции той или иной страны в мировую систему финансовых сделок, движения факторов производства и товарных потоков достаточно велика, то фиксированный валютный курс является более эффективным средством достижения внутреннего и внешнего баланса по сравнению с гибким курсом.
Первые исследования в этой области пытались выявить наиболее значимые экономические характеристики, определяющие оптимальную валютную зону. В дальнейшем внимание исследователей обратилось к оценке издержек и выгод, возникающих в результате участия в оптимальной зоне. Хамада рассматривал влияние, которое вхождение в оптимальную валютную зону оказывало на благосостояние отдельных стран.
В литературе, касающейся оптимальных валютных зон и применения к ним анализа выгод и издержек, выявился ряд проблем.
Во-первых, выбор гибкого или фиксированного валютного курса для экономик с большими фрикциями — это выбор субоптимального решения по принципу. Если рынки готовых товаров, факторов производства и финансовых активов были бы полностью интегрированы в мировую экономику, относительные цены и реальные зарплаты стали бы абсолютно гибкими, а экономический национализм (который пытается отделить национальную экономику от остального мира посредством создания искусственных ограничений для торговли, потоков капитала и валютных операций) не существовал бы, то валютной зоной стал бы целый мир. В таком случае реальная адаптация с целью устранения платежных дисбалансов была бы крайне легка, производственные ресурсы были бы полностью заняты, а полезность денег была бы максимальной. Однако, пока работе механизма адаптации платежей мешает фрагментированность рынков и слабая подвижность цен и ставок зарплаты, страна может принять гибкий валютный курс как «второе лучшее» решение для поддержания внутреннего и внешнего баланса. Литература по оптимальным валютным зонам контроля показала, что меры интеграции рынков финансовых активов, факторов и товаров могут частично и более эффективно, чем гибкость валютного курса, выполнить функцию обеспечения гибкости соотношения цен — зарплат.
Во-вторых, подход с позиций выгод и издержек к оптимальным валютным зонам, основанный только на национальном интересе, имеет ограниченную применимость к созданию оптимальной международной денежной системы. Принимая во внимание эффекты примера и экономическую взаимосвязь между тесно интегрированными странами, стратегическое поведение национальных политиков должно учитываться, чтобы углубить наше понимание природы «глобально»-оптимальных валютных зон и оптимальных международных валютно-денежных механизмов.
В качестве заключительного замечания хотелось бы отметить, что два экономиста, которые сильно продвинули теорию оптимальных валютных зон, Манделл и Маккиннон, в настоящее время поддерживают установление фиксированных валютных курсов. Манделл выступал за общемировую систему золотого стандарта, а Маккиннон — за фиксацию валютных курсов между тремя основными индустриальными странами (США, Западная Германия и Япония). Таким образом, они считают, что мир в целом или индустриальное ядро западного общества способны создать валютную зону.