Гибкость цен и заработной платы. Данный вопрос был центральным в дискуссии о преимуществах и недостатках фиксированных и плавающих валютных курсов. В самом деле, предположение о негибкости цен и ставок заработной платы служило основой для аргументации Фридмена в пользу плавающих курсов и для последующего развития теории оптимальных валютных зон. (При этом, однако, необходимо отметить, что Фридмен никогда полностью не отвергал мысль о том, что группа стран, например стерлинговая зона, может привязать свои курсы валют друг к другу, сохраняя их при этом плавающими по отношению к внешнему миру).
Рассмотрим группу стран или регионов, составляющих некую зону. Тогда можно ввести постулат о том, что если ни цены, ни реальная заработная плата в рамках данной зоны не являются фиксированными и зависят от спроса и предложения, то все страны (регионы) должны быть связаны между собой посредством фиксированного валютного курса. Полная гибкость заработной платы и цен позволит достичь расчистки рынков и облегчить процесс мгновенной реальной адаптации к шокам, влияющим на межрегиональные платежи, не вызвав при этом увеличения безработицы.
Реальная адаптация означает «изменение в аллокации производственных ресурсов и в структуре товаров, доступных для потребления и инвестиций». Необходимые сдвиги относительных цен и реальной заработной платы обеспечивают адаптацию, так что гибкость межрегиональных валютных курсов внутри данной зоны перестает быть необходимым условием.
Связывание регионов посредством фиксированных курсов означает определенную выгоду для валютной зоны в целом, так как полезность денег возрастает. Баланс внешних расчетов удерживается благодаря как совместным колебаниям валют зоны относительно внешнего мира, так и гибкости заработной платы и цен в рамках зоны.
Если же цены и реальная заработная плата являются негибкими, необходимая адаптация может привести к росту безработицы в одних регионах и к инфляции в других. В такой экономической системе гибкость валютных курсов между регионами или заменяющие ее факторы могут частично играть роль гибких цен и заработной платы в процессе реальной адаптации к внешним изменениям. В качестве альтернатив гибкому валютному курсу, которые обосновывали бы создание единого валютного пространства, предлагались описываемые ниже меры внутренней рыночной интеграции.
Интеграция финансовых рынков. Ингрэм отметил, что внутри США, а также между США и Пуэрто-Рико высокая степень внутренней финансовой интеграции обеспечила достаточно мягкий процесс сглаживания неравновесий межрегиональных платежных балансов и облегчила процесс адаптации. Это привело его к предположению, что оптимальная валютная зона может иметь тесно интегрированный финансовый рынок.
В случаях когда межрегиональный дефицит платежного баланса вызывается временными и обратимыми явлениями, потоки капитала могут служить своего рода буфером, который уменьшит или вовсе устранит необходимость реальной адаптации. Если же дефицит возникает вследствие постоянно действующих факторов, хотя потоки финансового капитала (за исключением формирующихся за счет разницы в долгосрочных реальных нормах дохода) не могут сохранять дефицит в течение сколь угодно долгого времени, процесс реальной адаптации может быть растянут на достаточно длительный период.
Связанные с ним издержки снижаются благодаря гибкости цен и заработной платы, а также внутренней мобильности факторов производства — и то и другое повышается с течением времени. Кроме того, финансовые трансакции усиливают процесс адаптации и другим образом, а именно посредством эффекта богатства. Профицитный регион, накапливающий сумму чистых финансовых претензий, повышает расходы, а дефицитный — снижает, тем самым внося вклад в процесс реальной адаптации.
Таким образом, интеграция финансовых рынков снижает потребности в изменениях условий торговли между регионами (в рамках зоны) за счет колебаний обменных курсов, по крайней мере, в краткосрочном периоде. С учетом нежелательных последствий гибкости валютных курсов и связанного с ней риска обменных операций (т.е. разделения «местных» и «общих» финансовых претензий и, следовательно, разделения региональных финансовых рынков), можно придти к выводу о предпочтительности фиксированных курсов в рамках территории с интегрированным финансовым рынком.
Интеграция рынков факторов производства. Манделл утверждал, что оптимальная валютная зона определяется внутренней мобильностью факторов производства, включая межотраслевую и межрегиональную мобильность. Внутренняя мобильность факторов производства может снижать необходимость изменения реальных цен на них, которая в противном случае возникала бы как реакция на изменение спроса и предложения.
Тем самым исчезает и необходимость колебаний обменных курсов в качестве средства для изменения реальных цен. С этой точки зрения мобильность факторов частично является заменителем гибкости цен и заработной платы — «частично» потому, что в течение краткого промежутка времени мобильность не бывает достаточно высокой.
Следовательно, она более эффективна для снижения издержек долгосрочной реальной адаптации к постоянному неравновесию платежного баланса, чем для краткосрочной адаптации к временному дисбалансу, которая облегчается за счет мобильности финансового капитала. Таким образом, интеграция рынков факторов производства позволяет избежать воздействия системы фиксированных обменных курсов на межрегиональные платежные балансы, повышая полезность денег внутри валютной зоны. Внутренний баланс (оптимальное соотношение уровня инфляции и безработицы) может поддерживаться с помощью средств фискальной и денежной политики, а внешний (по отношению к остальному миру) — за счет совместного плавания валют.
Интеграция товарных рынков. Видимая относительная гладкость процесса долгосрочной межрегиональной адаптации, наблюдающаяся в Соединенных Штатах, нередко приписывается внутренней открытости экономики. Это приводит к мысли, что оптимальная валютная зона должна обладать высокой степенью внутренней открытости, т.е. интенсивным внутренним товарообменом.
«Открытость» определенной территории измеряется посредством таких показателей, как соотношение торгуемых и неторгуемых товаров в производстве и потреблении, отношение совокупной величины экспорта и импорта к объему валового выпуска, а также предельной склонностью к импортированию.
Маккиннон поднял вопрос о том, должна ли территория при наличии определенной степени внешней открытости вводить плавающий валютный курс по отношению к другим зонам или присоединиться к ним для создания более крупной валютной зоны. Во-первых, предположим, что открытость зоны к внешнему миру настолько высока, что участвующие во внешней торговле товары составляют большую часть производимых и продаваемых товаров.
Тогда гибкость валютного курса по отношению к другим зонам не является эффективным механизмом для исправления несбалансированности платежей, так как любые колебания валютного курса будут погашены изменениями цен, не оказывая значительного влияния на условия торговли или реальные зарплаты. То есть зона слишком мала и открыта, чтобы политика переключения расходов была действенной, хотя эффект богатства действует в сторону восстановления равновесия платежей.
Побочным эффектом при этом является нестабильность общего уровня цен. Вместо этого для зоны будет выгодно проводить политику уменьшения расходов для достижения внешнего баланса и устанавливать фиксированный валютный курс для обеспечения стабильности цен при условии, что цены на участвующие во внешней торговле товары во внешней валюте являются стабильными.
Во-вторых, если зона относительно закрыта по отношению к остальному миру, она должна привязать свою валюту к корзине не участвующих во внешней торговле товаров для того, чтобы стабилизировать ценность денег, а также проводить политику гибкого обменного курса для регулирования внешнего баланса. Плавающий обменный курс эффективен, так как он приводит к желаемым изменениям в относительной цене внешнеторговых товаров и реальных зарплат.
Таким образом, оптимальная денежная политика внутренне открытой, а внешне относительно закрытой экономики заключается в привязке своей валюты (или валют совместно) к набору внутренних товаров, не участвующих во внешней торговле с остальным миром, — для обеспечения стабильности цен и принятии гибкого валютного курса для регулирования внешнего баланса. Разделение такого хозяйства на ряд территориально меньших с независимыми плавающими курсами нежелательно так же, как и присоединение его к внешнему миру для участия в более крупной валютной зоне.
Политическая интеграция. Проведенный выше анализ демонстрирует пользу валютной зоны, когда страна имеет высокую степень интеграции внутренних рынков финансовых активов, производительных ресурсов или продуктов. Другие характеристики, такие как диверсификация продуктов или сходное отношение к выбору между инфляцией и безработицей, также предлагались в качестве «критериев» оптимальной валютной зоны.
Очевидно, что успешное функционирование системы валютных зон основывается на абсолютной уверенности в постоянстве политики фиксированного валютного курса и неограниченной конвертируемости валют-членов внутри зоны. Это потребует тесной координации деятельности национальных денежных властей и, возможно, даже создания наднационального центрального банка. Передача суверенитета над проведением денежной политики наднациональному органу — не только экономический, но и политический процесс.
Последний пример Европейской валютной системы (ЕВС) показывает, что без принятия усилий по достижению некоторой формы политической интеграции управление такой свободной валютной зоной, как европейская, будет нелегким. (ЕВС является свободной валютной зоной, или псевдовалютным союзом, так как разрешены отдельные отступления.)