Когда Сидней и Беатриса Вебб формулировали свое классическое определение профсоюза, у них перед глазами была долгая борьба английских рабочих за создание и сохранение ассоциаций, которые противостояли бы работодателям и пользовались признанием общества. «Профсоюз, — писали они, — это долговременное объединение наемных работников с целью поддержания или улучшения условий своего труда». Экономист, исходящий из предпосылки о рациональном принятии решений, склонен рассматривать профсоюз как картель или монополию, стремящиеся максимизировать выгоды своих членов.
Промежуточная точка зрения состоит в том, что люди вступают в профсоюз по причинам, порождаемым несовершенством рынка труда. В связи с замедленной реакцией работодателей на понижение цены труда соискателям работы в каком-либо районе в данный момент времени будет предложено ограниченное число рабочих мест. Если их окажется хотя бы на одного человека больше этого числа, они начнут конкурировать между собой, сбивая цену, пока ставка заработной платы не опустится до уровня, обеспечивающего простое выживание индивида, либо до уровня пособия по безработице.
Но предположим, что количество кандидатов и мест совпадает. Если работодатель и работник не сговорятся о ставке заработной платы и первый останется какое-то время без работника, а второй не получит работы и денег, кто из них пострадает больше? Как сказал Адам Смит: «В конечном счете работник, может быть, также необходим своему хозяину, как и хозяин работнику, но эта необходимость не столь непосредственна». Работники в данном случае явно не могут уйти к другим работодателям, поскольку имеют дело с моно- или олигопсонистами.
Этому они пытаются противопоставить собственную монополию. Они договариваются о минимальной ставке, за которую согласятся работать; они хотят поддерживать цены на свой труд, сокращая его предложение; они хотят защитить свои рабочие места от падения спроса, устанавливая права собственности на них. С этими целями они задают «демаркационные линии», в рамках которых только члены профсоюза имеют право работать, или контролируют количество новых работников, которые могут обучаться определенным навыкам и наниматься для определенных работ только с разрешения профсоюза. В данном случае защита от урезания ставок заработной платы занятых работников и вытеснения их труда услугами аутсайдеров перерастает в намеренное сокращение предложения, направленное на повышение заработков.
В современной западной экономике работники по-прежнему или чаще, чем раньше (особенно «белые воротнички»), вступают в профсоюзы, чтобы договариваться с работодателями о повышении заработной платы, компенсирующем рост стоимости жизни. Рост реальной заработной платы также считается защитной мерой, поскольку позволяет данной социальной группе не отстать от других.
Кроме вопросов заработной платы и гарантий занятости, профсоюзы решают и проблемы, возникающие непосредственно на рабочем месте. Люди вступают в профсоюзы, чтобы защититься от дискриминации, произвола управляющих, чтобы договориться с нанимателем о правилах поведения на работе, процедурах возмещения ущерба, продвижения по службе, увольнения, темпе работы и т.д.
Факторы, влияющие на охват работников профсоюзами. Эти причины, заставляющие людей вступать в профсоюз, возникли и возымели эффект в определенных условиях. В разных странах формы и функции профсоюзов значительно различались. В западных демократиях доля охваченных профсоюзами работников сильно колебалась с течением времени и от страны к стране; иногда этот показатель падал даже во время экономического роста, что было заметно в США с 1960-х годов.
В условиях полной занятости и в тех случаях, когда ищущий работу может обратиться к нескольким нанимателям или имеет непосредственный доступ к природным ресурсам, как во время освоения новых земель в США, человек сможет постоять за себя. Отсутствие зарегистрированных снижений ставок заработной платы, продолжавшееся веками, указывает на то, что неписаные соглашения и обычаи способны поддерживать ставки заработной платы на определенном уровне при полном отсутствии профсоюзного движения.
Индивиды, которые в силу квалификации, темперамента и обстоятельств поступления на работу стремятся сделать карьеру, скорее всего, не вступят в профсоюз; но эти причины, удерживающие государственных служащих, администраторов и менеджеров от членства в профсоюзах, были сведены на нет ростом и обезличиванием организаций, а также необходимостью добиваться частых повышений жалованья, чтобы компенсировать влияние инфляции.
Способность работников физического труда организовывать собственные профсоюзы зависела от наличия грамотных, честных лидеров, которые были бы искусными организаторами, а также от способности самих рабочих платить взносы и дисциплинированно поддерживать стачку. Там, где этих условий нет, как это зачастую бывает в странах третьего мира, профсоюзы организуются людьми со стороны, часто — политическими партиями.
Во всех странах способность профсоюзов поддерживать свое существование зависит от правовых норм и их применения судами: вехами в этом смысле стали иммунитет профсоюзов от гражданско-правовой ответственности в Великобритании в 1906 г. и закрепление прав профсоюзного движения и коллективных договоров в американском законодательстве в 1930-е годы.
С этим связано и отношение к профсоюзам со стороны нанимателей: в то время как во Франции, Германии и Соединенных Штатах до 1914 г., а порой и до более позднего времени они считали свою борьбу с профсоюзами справедливой, многие наниматели в Великобритании смирились с ними как со средством стабилизации отношений в промышленности. В экономиках советского типа недовольство условиями труда, выражающееся в коллективных действиях, может привести только к политическим выступлениям: профсоюзы существуют лишь формально, их единственная роль состоит в том, чтобы раздавать социальные пособия и помогать правящей партии сохранять контроль над предприятием.
Таким образом, профсоюзы должно рассматривать в историческом контексте и локальном своеобразии. «Пытаясь написать наш трактат, мы потянули за экономическую нить, — писали супруги Вебб в предисловии к своей «Истории профсоюзного движения», но нашли целую паутину; и с этого момента поняли, что сперва нам придется написать не теоретический трактат, а историю».
Профсоюзы как монополии. Тем не менее, существуют экономические нити, которые стоит проследить. Одна из них — это влияние профсоюза на относительный размер заработной платы своих членов. Здесь теория, исходящая из предпосылки о монопольной власти профсоюзов, привлекает внимание к эластичности замещения труда работников другими факторами производства и эластичности спроса на продукт.
Многое зависит от возможности замещения труда капиталом и возможности профсоюзов осуществлять контроль над этим процессом. Как правило, именно на фирмах, которые занимают прочные позиции на рынке и способны удерживать высокую долю прибыли в цене, профсоюзам обычно удается добиться большей оплаты, чем обычно платят за подобную работу.
То же можно сказать и о целых отраслях. Работодатели в данном случае, видимо, платят за труд больше цены его предложения, что подтверждается сравнением уровней расценок в соседних фирмах. Профсоюзы здесь как бы пользуются монопольной властью работодателей. Они могут и сами добиться монопольной власти, сокращая предложение труда и оказывая давление на спрос работодателей.
Цеховые профсоюзы сокращали предложение труда, ограничивая количество учеников; в начале существования профсоюза нападки на нечленов профсоюза, продолжающих работать за цену, меньшую, чем та, которую требует профсоюз, заставляют их либо уйти, либо вступить в профсоюз. Со временем возникает общее правило, которое гласит, что никто не должен выполнять определенную работу, не имея членского билета.
Это правило служит скорее вербовке новых членов, нежели вытеснению конкурентов. В случае когда обязательным является членство в профсоюзе до приема на работу, обеспечивается наиболее полный контроль. Профсоюзу, объединяющему всех работников данной отрасли, приходится учитывать возможность вторжения на рынок товара, произведенного нечленами профсоюза в других местах, — за исключением тех случаев, когда товар по самой своей природе должен потребляться там же, где и производится.
Профсоюзы оказывают давление на спрос работодателей, внедряя правила, не позволяющие привлекать к работе не своих членов; например, работникам рекламного агентства не разрешается выполнять работу наборщиков или производителям строительных материалов и деталей запрещается выполнять труд строителей. Бывают правила, запрещающие другим рабочим оказывать услуги на территории, контролируемой профсоюзом, а также запрещающие внедрение устройств, сокращающих затраты труда на производстве, где они работают. Многие монопольные расценки направлены на увеличение доли труда в стоимости продукта.
Велика монопольная власть группы работников, труд которых необходим на одной из основных стадий производственной цепочки, но составляет небольшую долю в общих издержках производства. Адам Смит привел в пример полдюжины чесальщиков шерсти, необходимых для работы тысячи ткачей и прядильщиков. Маршалл задался вопросом, почему современные ему каменщики не добились «огромных выгод», повышая расценки на свои услуги.
Эта монопольная власть на практике ограничена способностью работодателя противостоять давлению. Он может преобразовать производственный процесс или сам продукт, чтобы избежать использования услуг работников той профессии, с представителями которой у него возникли проблемы, он может привлечь для осуществления данной работы внешнего подрядчика или использовать импортные детали и компоненты; наконец, он может перенести все производство на территорию, не контролируемую профсоюзом. Его сопротивление требованиям профсоюза будет подкреплено сознанием того, что другие группы рабочих, услугами которых он пользуется, будут в своих требованиях исходить из уступок, которые он сделает профсоюзу.
Торг при заключении коллективных договоров. Наиболее распространенным использованием монопольной власти со стороны профсоюзов является возможность повышать оплату труда при заключении коллективного договора. Это заставляет самих работодателей ограничивать предложение труда, нанимая меньше рабочих по большей цене.
Если мы рассмотрим сделку, последствия которой имеют значение только для двух непосредственно договаривающихся сторон, преимущество в торге может быть определено как способность причинить ущерб, отказываясь от заключения сделки. Понятно, что, если стороны не смогут договориться об условиях, на которых они будут сотрудничать, им придется временно приостановить свою деятельность. Но эта приостановка ставит стороны в затруднительное положение. Рабочие сидят без денег.
Цеховые профсоюзы часто имели фонды, из которых выплачивались средства бастующим; другие профсоюзы, вынужденные поддерживать взносы на низком уровне, не выплачивали ничего. Однако и им иногда удавалось проводить долгие забастовки при поддержке других профсоюзов и общественности. Существует риск, что свободные места будут заняты изменниками из собственных рядов или пришлыми штрейкбрехерами, которых оставят на работе после разрешения конфликта.
Этот риск тем больше, чем дольше продолжается забастовка. Но и работодателю приходится несладко. Он вынужден приостановить прибыльное производство, а в некоторых отраслях промышленности это не может быть компенсировано последующим увеличением выпуска, когда производство восстановится. Существует вероятность, что клиенты за это время уйдут к другим производителям и кто-то из них так и не вернется. Фирмы, не имевшие прибыли, не могут позволить себе повышения заработной платы, однако вполне возможно, им придется на него согласиться, поскольку иначе иссякнет приток денежных средств.
Испытываемые затруднения заставляют стороны согласиться на пересмотр тех требований, с которыми они выступали в начале забастовки, они идут на уступки и достигают соглашения. По крайней мере, такие выводы можно сделать из того факта, что большинство забастовок закончились компромиссами.
Размышляя об этом, Дж. Р. Хикс пришел к заключению, что, если бы стороны заранее точно оценили силы друг друга, забастовка бы не состоялась и согласие было бы достигнуто на тех условиях, которые были определены только в ее конце. Таким образом, забастовки случаются, когда стороны не могут объективно оценить силы друг друга и с большими затруднениями выясняют их истинное соотношение опытным путем.
То, что большинство соглашений достигается без забастовок, не значит, что стороны не используют свои преимущества в торге. Но при заключении соглашения имеет значение и многое другое. Стороны оговаривают условия, на которых будет основываться их будущее сотрудничество, а это — не сделка о покупке лошади между двумя лицами, которые, возможно, видят друг друга в первый и последний раз. Отношения между сторонами, продолжающими быть необходимыми друг другу, скорее близки к брачным.
В связи с этим для сторон имеет значение то, является ли их поведение честным и разумным с точки зрения дальнейшего продолжения их сотрудничества. Члены профсоюза могут быть движимы целью получить не максимальную выгоду, а только то, что, по их мнению, им «полагается», или исправить несправедливость. Если речь идет о нарушении справедливости, они будут бороться, несмотря на соотношение выгод и издержек.
Еще одним фактором при ведении переговоров является решимость профсоюзов избежать подчинения работодателю. Они не могут принять довод, что улучшения, которых удалось добиться, компенсируют потерю заработной платы во время забастовки только через много лет, поскольку это означает, что, принимая в расчет превосходящие ресурсы работодателя, рабочие всегда должны принимать его условия. Торг может вылиться в войну, в ходе которой члены профсоюза, кровь которых взыграла, будут жертвовать собой без всякого расчета и атаковать штрейкбрехеров с ненавистью патриота к предателю.
До сих пор позиция профсоюзов в торге рассматривалась нами в рамках схватки двух изолированных от окружающего мира сторон, но это преимущество увеличивается вследствие влияния забастовок на третьи стороны и на общество в целом. Третьими сторонами являются те фирмы, которые поставляют работодателю большую часть собственного выпуска, и те, что получают от него ресурсы, утрату которых не могут возместить из запасов или из других источников.
Они будут, скорее всего, обеспокоены остановкой деятельности работодателя и заинтересованы в том, чтобы он поскорее достиг соглашения с рабочими. Профсоюз, способный приостановить поставки товара или услуги первой необходимости от целого региона, может добиться вмешательства правительства.
В 1893 г. способность Английской федерации шахтеров лишить страну изрядной доли тепла и света, а также остановить движение поездов привела к тому, что еще недавно казалось немыслимым, — вмешательству правительства с целью урегулировать ситуацию. Когда забастовали французские железнодорожники, правительство прервало забастовку, призвав их на военную службу.
Забастовка британских шахтеров, угрожавшая в 1912 г. парализовать всю страну, была остановлена актом парламента, давшим шахтерам многое из того, чего они требовали. В случаях когда правительству приходится решать трудовой спор, затрагивающий национальную безопасность, оно не может заставить членов профсоюзов возобновить работу на условиях, которые они считают нечестными и неоправданными, но в силах применить меры принуждения к нанимателям.
Контроль над производством жизненно важных товаров и услуг дал некоторым профсоюзам огромную власть. В Великобритании сложился Тройной союз шахтеров, работников транспорта и железнодорожников с целью использовать эту власть; но правительство, в свою очередь, разработало детальный чрезвычайный план снабжения страны. В США закон Тафта — Харли в 1947 г. предусмотрел, что, если забастовка создает угрозу национальной безопасности, Президент вправе национализировать соответствующие предприятия на 80 дней, на протяжении которых служащие обязаны продолжать работу, пока расследующая дело комиссия не будет готова доложить об обстоятельствах конфликта.
С распространением профсоюзного движения на государственный сектор и сферу услуг в Великобритании целью забастовок стало не причинить ущерб работодателю, а выразить свое недовольство через нарушение нормальной работы какой-либо сферы общественной жизни, что ставило в трудное положение родителей школьников, инвалидов или пассажиров общественного транспорта.
Профсоюзы и право. Позиция профсоюзов в торге зависит от правовых норм. Работодатели могут отказаться признавать профсоюз, если закон не обяжет их к этому. Во время забастовки услуги труда не предоставляются нанимателю в нарушение индивидуальных договоров о найме, убытки терпит и третья стороны. В США работодателям удавалось воспрепятствовать многим действиям профсоюзов, обращаясь в суды и получая соответствующие постановления. Так было до закона Норриса — Ла Гардиа 1932 г.
Если потерпевшая убыток от забастовки сторона сможет возместить этот урон по суду, большинство забастовок будут невозможны: британские профсоюзы находились под защитой ряда иммунитетов, которые обрели форму кодекса в Законе о трудовых спорах 1906 г. Кроме того, многие забастовки не будут эффективны без устройства пикетов, которые будут препятствовать желающим продолжать работу и останавливать подвоз ресурсов.
Эффективность правовых положений, регулирующих такое пикетирование, зависит от возможности и практики правоприменения, но и само существование профсоюза как объединения, ограничивающего свободу торговли, является аномалией в стране, основные законы которой гарантируют индивиду свободу распоряжаться своим трудом и собственностью. В этих странах правовые условия для деятельности профсоюзов были созданы скорее в результате сделанного исключения, нежели путем предоставления законных прав.
Большое значение правовых норм для деятельности профсоюзов побудило последние оказывать давление на законодательные органы. Внесение законодательных предложений было первоначальной целью Британского конгресса тред-юнионов и Американской федерации труда при Гомперсе. Позднее британские профсоюзы стали основной финансовой опорой лейбористской партии, а лидеры американских профсоюзов связали себя с демократической партией. Основной причиной для объединения профсоюзов с политической партией была общность социальных принципов и идеалов. Во Франции и Италии разные профсоюзные объединения связаны с разными партиями.
Предмет торга. Позицию в торге нельзя рассматривать вне круга вопросов, подлежащих решению в диалоге между работниками и работодателями. Этот круг вопросов в каждом данном случае зависит от исторических факторов. Иногда инициативу в его формировании брали на себя работодатели, иногда — представители профсоюза.
Американские работодатели, возможно из-за своей индивидуалистичности и агрессивного конкурентного духа, неохотно шли на сотрудничество друг с другом, даже с целью заключения коллективного договора; так что основным был контракт на уровне фабрики. В Великобритании цеховые профсоюзы традиционно старались поддерживать постоянные ставки заработной платы во всех сделках и удерживать их даже во время спадов деловой активности; в таких условиях чем шире фронт, тем лучше, и политика профсоюзов сближала крупнейших работодателей каждого региона.
Во время Первой мировой войны этот процесс перерос в переговоры на уровне целой отрасли. Ограничение конкуренции в целых отраслях путем таких договоров способствовало возникновению в них картелей. Можно предположить, что это дало профсоюзам возможность повышать оплату труда до границы, определяемой эластичностью спроса на товары данной отрасли.
Наблюдавшаяся разница между заработной платой в подобных отраслях и во всех остальных в военные годы заставляет предположить, что нечто подобное действительно осуществлялось в форме противодействия понижению расценок. Открытое повышение ставок заработной платы менее вероятно, поскольку сопротивление работодателей будет базироваться на том, что ожидаемое в результате повышение цен даст преимущества конкурентам как дома, так и за рубежом.
В идеальном случае профсоюзы ведут торг на уровне отдельных предприятий (контракты на уровне фабрики), сочетая контроль за уровнем «расценки за выполнение данной работы» на всех предприятиях с извлечением всевозможных дополнительных выгод в контрактах с наиболее прибыльными фирмами; однако в тяжелые времена местные отделения профсоюзов могут предпочесть стабильность заработка размеру последнего и пойти на уступки.
В то время как соглашения на уровне отрасли ограничиваются общими положениями, подлежащими широкому применению, американский контракт, заключаемый на уровне фабрики, обычно весьма объемен и предусматривает правила на все случаи, возникающие в ходе работы фабрики. Поэтому профсоюз может передать в арбитраж любой спор, который возникнет на протяжении действия контракта, поскольку арбитр может надлежащим образом интерпретировать и применить соответствующее правило.
Деятельность профсоюзов на месте работы. Независимо от того, заключают ли члены профсоюза, работающие на предприятии, собственное соглашение с управляющими или нет, их касаются все вопросы, которые возникают в его стенах. Такие вопросы могут затрагивать место и темп работы, дисциплину, продвижение по службе, увольнения, процедуры урегулирования трудовых споров.
По законам США исключительное право ведения переговоров со стороны всех рабочих данного предприятия может принадлежать только одному профсоюзу; соответственно, представители его местного отделения будут представлять рабочих при решении всех перечисленных вопросов. На британском предприятии рабочие могут принадлежать к разным профсоюзам, но уполномоченные представители рабочих, избранные членами различных профсоюзов, объединяются в совет, который представляет интересы всех рабочих на встречах с руководством; его председатель при этом может заниматься исключительно профсоюзными вопросами.
Там, где профсоюзные традиции восходят к средневековым ремеслам, основным местом, где возникают проблемы, объединяющие работников в профсоюз, является цех. При этом по поводу внедрения новых машин и методов производства происходили более жесткие баталии, чем по поводу оплату труда.
Долгое время целью многих профсоюзов в Европе, но не в США, было преодоление антагонистической системы, которая противопоставляла друг другу их членов и представителей администрации на месте работы. Многие пытались сделать это путем политической революции, которая упразднила бы капитализм, а в странах, где у власти находились социал-демократы, частью аргументов в пользу национализации было то, что она заменит безответственность частных работодателей распоряжениями государства.
Некоторые профсоюзы были более озабочены непосредственными отношениями рабочих с нанимателями и возможностью рабочего контроля и самоуправления. В связи с этим в кодексы некоторых стран Европы, и особенно Германии, были включены положения, предусматривающие создание рабочих советов и назначение директоров, которые будут представлять рабочих в советах директоров предприятий.
Общее мнение по поводу этих институтов сводится к тому, что рабочие советы, где право голоса имеют все работники предприятия, но их представителями фактически являются профсоюзные активисты, имеют для профсоюзов большую ценность, поскольку с ними консультируются и сообща рассматривают вопросы управления предприятием; но назначение рабочих «директоров» не приносит ощутимых выгод, хотя упразднение их вызвало бы возмущение.
Влияние деятельности профсоюзов на заработную плату. Некоторая оценка влияния профсоюзов может быть получена путем сравнения поведения ставки заработной платы в периоды активной деятельности профсоюзов и во все остальное время. В нескольких западных странах наблюдался быстрый рост численности профсоюзов в годы после 1890 г.; в Британии их численность удвоилась во время Первой мировой войны; во многих западных странах (исключая США) численность профсоюзов вновь возросла в годы полной занятости после Второй мировой войны. Когда показатели силы и активности профсоюзов сопоставляются с показателями экономического роста тех стран, где эта активность наблюдалась, напрашиваются определенные выводы о том, в какой степени профсоюзы повлияли на развитие ситуации.
Оказывается, что их влияние на средний уровень номинальной заработной платы усиливает «эффект храповика», который препятствует понижению этих расценок и действовал задолго до того, как появились рабочие объединения. На этом фоне особенно резко выделяются относительно небольшие спады в размерах заработной платы в отраслях, охваченных профсоюзами в США во время Великой депрессии 1929— 1934 гг.
Вообще было замечено, что, когда во время фазы спада восьмилетнего экономического цикла ставки заработной платы падали, профсоюзам удавалось или замедлить это падение, или даже предотвратить его.
Соответственно, во время подъема членам профсоюзов удавалось добиться повышения ставок быстрее, чем это сделали бы неорганизованные работники. Но выяснилось, что даже обширным и сильным профсоюзам не удавалось поднять общий размер заработной платы в отраслях, находящихся в неблагоприятном положении, где производители не могли компенсировать повышение издержек повышением цены.
Дело обстояло иначе, когда ожидания работодателей, подкрепленные обещаниями правительства, позволяли договариваться о повышении заработной платы, необходимом для того, чтобы поддержать уровень жизни данной группы рабочих вровень с уровнем жизни остальных, даже если цены на товар должны были вследствие этого подняться: в этих условиях, характерных для полной занятости, профсоюзы определяют уровень цен совместно с уровнем ставки номинальной заработной платы.
Влияние профсоюзов на реальную заработную плату зависит от их воздействия на производительность труда и распределение, т.е. долю продукта, причитающуюся рабочему. То, что «ограничительные меры» тех профсоюзов, которые обладают достаточным контролем за наймом, ведут к уменьшению производительности труда, ясно из самой их сути и готовности менеджеров заплатить за их устранение; но договоренность по поводу допустимой заработной платы существует и между не объединенными в профсоюз рабочими — администрация должна учитывать этот фактор при любых переговорах со своими работниками. Вопрос состоит в том, как выделить влияние профсоюзов в чистом виде.
Если изменения в силе профсоюзного движения влияли на производительность, то всего лишь как один среди множества факторов, в том числе и более значительных. Хотя считалось, что деятельность профсоюзов и дух нового тред-юнионизма в Великобритании были ответственны за замедленный рост производительности труда, который стал заметным в начале XX в., расширение численности профсоюзов и рост их активности на рабочих местах в 1950—1960-е годы пришлись на время, когда производительность росла особенно быстро и устойчиво.
Некоторую информацию о влиянии профсоюзов на распределение дает замеченный в нескольких странах факт сохранения пропорциональности между реальной заработной платой и производительностью, т.е. реальным выпуском на одного рабочего. Какова бы ни была динамика ставок заработной платы и что бы ни делали профсоюзы с целью повысить их, цены продуктов, очевидно, корректировались так, чтобы сохранить неизменной долю издержек на оплату труда в цене продукта.
В такие периоды, как 1874—1889 и 1923-1937 гг. в Великобритании, когда номинальные ставки заработной платы не росли вовсе, а производительность росла, реальные ставки увеличивались в результате падения цен. Кроме того, отмеченный факт означает, что пропорция распределения продукта между заработной платой и прибылью была постоянной. Но эта пропорция и зависимость между реальной ставкой заработной платы и производительностью труда время от времени подвергалась смещениям.
Во времена депрессии и дефляции способность профсоюза противостоять урезанию ставок заработной платы сокращает долю прибыли в цене, и когда потрясение достаточно глубоко, как после Первой мировой войны, нормы и ожидания устойчиво смещаются и прошлые нормы рентабельности могут не восстановиться никогда.
Очевидно, что подъем уровня жизни, который изменил условия жизни всех наемных работников на Западе с 1950 г., представляется не зависящим от борьбы профсоюзов за повышение заработной платы. Профсоюзы в изменении распределения прибыли играли скорее роль наковальни, нежели молота. Но эти выводы относительно изменения среднего уровня заработной платы вполне совместимы с влиянием профсоюзов на структуру ставок оплаты труда.
Некоторые группы работников, возможно, выиграли, образовав профсоюз. Один из эффектов объединения в профсоюз состоит в сокращении разброса в оплате сходного труда, который в ином случае может быть довольно широк даже в пределах одного региона. Исследования также показали, что образование профсоюза дает объединившимся преимущество над не сделавшими этого. Это выражается в том выигрыше, которого группа добивается, в первый раз вступая в торг; но это эффект первоначального толчка. Наблюдения показывают динамические колебания между заработной платой организованных и неорганизованных рабочих, но не постепенно растущий разрыв.
Степень влияния профсоюзов на зависимость оплаты от уровня квалификации зависит от того, существуют ли отдельные профсоюзы для рабочих разной квалификации. Если же они принадлежат к одному профсоюзу, то разрыв в оплате зависит от политического влияния групп разной квалификации внутри этого профсоюза. В Швеции в 1950-1960-е годы разброс ставок сократился путем заключения на национальном уровне соглашений, продиктованных эгалитаристской философией «Landsorganisationen» (национальной профсоюзной организацией), но разница восстановилась в результате дрейфа фактической заработной платы на низовом уровне.
Статистические исследования показали, что члены профсоюзов зарабатывают значительно больше своих не охваченных союзами коллег, если учесть различные составляющие личного дохода; проблема в том, чтобы учесть все эти составляющие.
Инфляция издержек, стагфляция и политика регулирования доходов. Способность профсоюзов повышать размер оплаты труда в условиях, когда работодатели в силах повысить цены, стала причиной инфляции издержек в 1960-х годах, когда члены профсоюзов пересмотрели осторожные ожидания, сформировавшиеся у них в более тяжелые времена, и стали повышать требования.
Различные формы политики, регулирующей доходы, были использованы с целью убедить или обязать профсоюзы согласиться только на такие повышения оплаты, которые не опережали бы рост производительности. Но для отдельного члена профсоюза повышение номинальной заработной платы является в момент ее выдачи и повышением реальной заработной платы; и опыт показал, что терпение членов профсоюзов перед лицом политики, заставляющей соглашаться на неполную компенсацию удорожания жизни, было ограниченным.
Когда во время спада 1970-х годов возобновились трудности для работодателей, ожидания и требования профсоюзов остались неизменными. Полученная в результате комбинация безработицы и инфляции издержек получила название стагфляции. Все понимали, что в этих обстоятельствах увеличение совокупного спроса сократит безработицу, только если оно не будет использовано профсоюзами как повод повысить заработную плату, и потому такое увеличение должно будет сопровождаться соглашением между правительством и профсоюзами о том, чтобы воздерживаться от деструктивных действий.