Развитие теории золотого стандарта совпадает с развитием экономической теории. В целом мы уже отмечали ту роль, которую концепция товарных денег играла в теоретическом аппарате экономистов-классиков. Предложение товарных денег, спрос на них и их цены определяются законами Природы (частью которой является и человеческое поведение).
Таким образом, предполагалось, что денежная экономика, основанная на «чистом» металлическом стандарте, будет пользоваться всеми преимуществами, обусловленными существованием денег, и в то же время будет свободна от многих недостатков, связанных с обращением «искусственных» денег, не имеющих металлического обеспечения. Для Давида Рикардо рекомендуемое им введение золотого стандарта означало не просто предотвращение узурпации Банком Англии полномочий в денежной сфере (которые Рикардо относил к сфере ответственности парламента); оно означало также привнесение в экономику стандарта — такого, как золото, — который служил бы хорошей аппроксимацией универсального мерила ценности.
Рикардо хотел, чтобы ценовая система не испытывала влияния со стороны политической власти, — так, чтобы действие законов Природы не сталкивалось с какими бы то ни было препятствиями, а золото было бы распределено «между различными цивилизованными нациями земного шара соответственно состоянию их торговли и богатства, а следовательно, и соответственно числу и частоте платежей, которые им приходилось производить».
В случае свободного международного движения золота такое перераспределение вскоре приведет к состоянию, когда каждая нация получит необходимое ей количество золота и его международный переток прекратится. Если все страны предпримут металлистические реформы и зафиксируют золотое содержание своих валют, в интервале между золотыми точками могут совершаться арбитражные операции, поддерживающие единообразие цен на золото.
В рамках мировой экономической системы золото будет функционировать в качестве «numeraire», причем одних арбитражных операций с золотом будет вполне достаточно для того, чтобы обеспечить единообразие мировых ценовых систем. В этих условиях отсутствовала бы потребность в арбитражных операциях с иными, более «габаритными» товарами, транспортировка которых связана с более высокими издержками.
Это, разумеется, не означает, что международная торговля прекратится. Товары будут пересекать границы в соответствии с законом сравнительных преимуществ, а золотой стандарт будет гарантировать, что действие этого закона не будет искажено «нерегулируемым» предложением денег. «Регулирование», разумеется, в данном случае означает, что предложение бумажных денег будет зависеть от динамики золотых резервов института, их выпускающего.
Представления Рикардо о функционировании мировой экономики, основанные на анализе системы товарных денег, быстро завоевало умы не только экономистов, но и политиков и интеллектуалов. Они конституировали научную систему политической экономии, ядром которой был золотой стандарт. На долю Джона Стюарта Милля и Альфреда Маршалла выпала задача уточнить эти представления о мировой экономике.
Милль очень тщательно проанализировал особенности функционирования режима товарных денег, меновая ценность которых равна издержкам их производства. Вместе с тем он очень четко подчеркнул роль имеющегося запаса золота по сравнению с его текущим или даже потенциальным приростом или сокращением. Устойчивость отношения золотого запаса к текущему потоку делает процесс полной корректировки достаточно длительным, так что по крайней мере в краткосрочном периоде уровень цен должен определяться спросом на деньги и их предложением.
Однако Милль никогда не сомневался в том, что товарные деньги не смогут изменить структуру международного производства, соответствующую условиям бартерной торговли. В его глазах деньги являлись «изобретением, направленным на сокращение трения», подобно смазке механизма. Он всецело разделял мнение о том, что действие описанного Юмом механизма автоматического выравнивания торгового баланса будет иметь только номинальные последствия в случае открытия в какой-либо стране больших запасов золота.
Это открытие приведет к росту цен в данной стране, а значит, к сокращению экспорта и увеличению импорта. Как следствие дефицит торгового баланса обеспечит отток золота за границу и возвращение цен в рассматриваемой стране к прежнему уровню. Однако, по мнению Милля, на реальный сектор будет оказывать влияние предоставление одной страной займа другой стране. В этом случае должен иметь место реальный трансферт.
Ни Милль, ни Маршалл не считали золотой стандарт идеальной системой. Оба автора выступали против биметаллизма, основанного на фиксированном соотношении между золотом и серебром. Они указывали на возможность изменений относительных издержек производства этих металлов; такие изменения привели бы к росту редкости более дорогого металла и использованию для чеканки монет более дешевого.
Таким образом, биметаллизму имманентно присуща нестабильность. Милль выступал за «усеченный» золотой стандарт, при котором золото было бы единственным законным денежным металлом, а выпуск серебряных денег осуществлялся бы исходя из рыночной цены серебра. В этих рекомендациях, несомненно, отражалась традиция, идущая еще от Джона Локка.
Творческий подход Маршалла к вопросам денежного стандарта проявился, помимо всего прочего, в разработке концепций «симеталлизма» и «табличного стандарта». В соответствии с первой валютной схемой (являвшейся отдаленной аналогией древнейшей лидийской денежной единицы, чеканившейся из электрона (природного сплава золота и серебра) обмен бумажных денег может осуществляться только на слитки, содержащие золото и серебро в фиксированной пропорции.
Маршалл полагал, что такая мера обеспечила бы определение стоимости бумажных денег на основе средней цены обоих металлов, тем самым интегрируя в единое денежное пространство страны, придерживающиеся как золотого, так и серебряного стандарта. Легко видеть, что данная валютная схема Маршалла является предшественницей экю денежной единицы Европейской валютной системы.
В свою очередь, предлагавшийся Маршаллом табличный стандарт представлял собой возвращение к идее функционирования особых расчетных денег наряду с деньгами, выполняющими функцию средства платежа. Расчетные деньги служили бы для заключения долгосрочных контрактов, а их стоимость была бы увязана с «официальным индексом, отражающим усредненные изменения цен важнейших товаров».
Что касается механизма выравнивания торгового баланса в условиях золотого стандарта, то его ключевой элемент Маршалл усматривал в растущей интеграции рынков капитала, отодвигающей на второй план факторы товарного арбитража и международного перетока золота. Это, разумеется, означало признание роли дифференциалов процентных ставок и обусловленных ими финансовых арбитражных операций, что, в свою очередь, вызывало возрастание роли банков (в том числе центральных).
Работы Дж.С. Милля, Маршалла и особенно Ирвинга Фишера знаменовали отход от «натуралистического» взгляда на мир, пронизывавшего работы Рикардо, а также его предшественников и последователей. Мир управляется не только естественными силами, познание которых составляет задачу экономиста и игнорирование которых неизбежно влечет за собой наказание. Золотой стандарт не является «научным методом» организации денежной системы.
Подобно Маршаллу, Ирвинг Фишер подходил к оценке золотого стандарта скорее с исторических, чем с научных позиций. Само принятие системы золотого стандарта было результатом исторической случайности. Условия спроса и предложения золота и серебра нестабильны. Система не является совершенной, но может быть улучшена; таким образом, оправданными оказываются рекомендации, направленные на повышение ее эффективности.
По мере того как приближалось наступление «золотого века золотого стандарта», его достоинства в глазах экономистов-современников становились все более сомнительными, а его недостатки — все более очевидными. По мнению Кнута Викселля, при режиме товарных денег отсутствуют какие бы то ни было гарантии существования причинной связи между предложением денег и динамикой уровня цен. Такую связь можно усмотреть только в очень долгосрочном периоде.
Подобно теоретикам, работавшим в Британском казначействе послевоенного периода, Викселль указывал на то, что центральные банки, аккумулируя значительные запасы золота, тем самым разрывают зависимость между предложением золота и изменением цен. Функция стабилизации цен, возлагаемая на центральные банки, и новая институциональная структура в любом случае представляют собой более совершенную альтернативу «чистому» металлическому стандарту, который, с точки зрения Викселля, всецело зависел от непредсказуемых колебаний предложения золота или спроса на него.
«Золотой век золотого стандарта», который (как, надеемся, нам удалось показать выше) в исторической реальности был началом его заката, был также эпохой заката теории золотого стандарта. Описанный Юмом ценовой механизм перетока драгоценных металлов стал рассматриваться все более скептически. Роль товарного арбитража представлялась более важной по сравнению с ролью золотого арбитража. Выравнивание торгового баланса требовало реальных, а не чисто номинальных изменений.
Все большее внимание уделялось международному движению капиталов. Наибольший интерес для экономистов-теоретиков той эпохи представлял феномен корректировки объема запасов на различных рынках. Интеллектуальная дистанция между признанием корректировки объема запасов и указанием на необходимость управления ими оказалась очень короткой и была очень быстро пройдена большинством теоретиков.
Курьезно, что в течение последних 25 лет перед Первой мировой войной маятник теоретических предпочтений качнулся от взглядов Рикардо и Локка к взглядам Лаундса и Торнтона. Господство «чистого» металлического стандарта и в теории, и на практике оказалось недолгим. Экономисты не могли игнорировать гигантские темпы развития банковской системы и мировой интеграции в экономической и финансовой сферах.
От «золотых правил» Рикардо, простых и непогрешимых, мы переходим к работам Милля, Маршалла, Викселля и Фишера с их новаторскими рецептами управления системой национальных и международных платежей. Сомнения стали превалировать над уверенностью. Мы не можем принять критические высказывания Дж.М. Кейнса относительно восприятия золотого стандарта современниками до Первой мировой войны.
Он отнюдь не рассматривался ими в качестве не подверженной изменениям, лишенной противоречий и автоматически действующей системы. Предпосылки критики золотого стандарта и освобождения от иллюзий, характерных для послевоенного периода, были заложены еще в предвоенные годы. Фактически мы можем даже утверждать, что до Первой мировой войны представители интеллектуального сообщества были в гораздо меньшей степени склонны к апологетическим взглядам на «чистый» металлический стандарт, чем экономисты и политики послевоенного периода.
Наблюдатели предвоенных лет осознавали, что золотой стандарт — это игра, играть в которую становится все труднее, и связано это как раз с тем, что все выучили ее правила и хотели стать ее участниками.