Но что означают эти цифры? - страница 5


- Вы говорите, что вам нужны идеи? — сказал он. — Вам нужна Концепция? Я вам скажу, что я сейчас сделаю. Я вам выдам Концепцию, которая наполнит вас здоровьем и силой, та-дам-дам-дам, и придаст уверенность вашей походке, та-дам-дам-дам, и так оживит ваш портфель, та-дам-дам-дам, что ваш босс будет считать вас гением, та-дам-дам-дам, а ваша жена переживет второй медовый месяц — йес, сэр, йес, мэм. Я загнул большой палец ноги, но не без труда.

- По вашему интеллигентному лицу я вижу, что вы готовы к восприятию, — сказал Гарольд Хилл. — К восприятию одной из самых уникальных идей на нынешнем бычьем рынке. Вы готовы увидеть акции, которые удвоятся в цене и, может быть, удвоятся еще раз, йес, сэр, йес, мэм, и отчет этой компании у меня с собой, вот в этом самом портфеле, и если вы сделаете мне заказ, то я вам дам название. Совсем небольшой заказ, тысяч на пять акций, и успех в жизни вам обеспечен, уж это я гарантирую, йес, сэр, йес, мэм.

В общем, я купил целую кучу акций «Нет-Проблем Продактс». Тогда в ходу была такая забава с домами-полуфабрикатами, что-то вроде «Мы даем вам четыре стены, а в воскресенье вы сами достраиваете дом со своим шурином-сантехником». И «Нет-Проблем Продактс», которая до того была малопривлекательным производителем рубероида и кровельного битума, создала филиал для строительства полуфабрикатных домов, который выставлял ее рынку в чарующем свете деловой разносторонности. Новый филиал был назван «Институт базисного жилищного строительства». Название звучало как надо — почти как «Институт передовой науки» при Принстонском университете.

- И это не просто еще один филиал, — сказал Гарольд Хилл. — Это не просто новый продукт. Это социальная революция! Вы сейчас вкладываете в социальную революцию!

Если память меня не подводит, вы платили за такой дом что-то около $4,95 первоначального взноса, и получали необременительные условия выплаты остальных $50000 —скажем, по $25 в месяц. «Нет-Проблем Продактс» показывал в качестве дохода продажную стоимость всего дома, хотя покупатель на самом деле платил четыре доллара и девяносто пять центов. В результате отчетная прибыль «Нет-Проблем Продактс» взлетала вверх как ракета.

А потом акции «Нет-Проблем», продававшиеся по $60 за штуку, покачнулись и рухнули в пике, в облаках черного дыма и с ужасающим воем — как какой-нибудь «мессершмит», подбитый бравыми американскими парнями в летных шлемах. Мне позвонил один мой приятель и рассказал, что покупатели этих домов не особо рвутся доводить дело до конца и звать шурина-сантехника на достройку.

Они просто-напросто бросают свои несчастные первые взносы в $4,95. Я позвонил вице-президенту фирмы «Нет-Проблем», который публиковал такие славные и круглые цифры отчетных доходов, чтобы поинтересоваться, продолжают ли они свой бизнес. А как же, сказал он. (Потом, когда акции рухнули окончательно, я звонил руководству «Нет-Проблем» столько раз, что вице-президент мог бы сэкономить время, просто-напросто поселив меня в своем доме.)

Я продолжал мучиться из-за разницы между брошенными $4,95 и полной стоимостью дома, а потом меня осенила блестящая идея. Я решил зайти в аудиторскую фирму, одну из крупнейших в мире аудиторских компаний, которая сертифицировала отчеты «Нет-Проблем Продактс». Деревянные резные панели, полы, выстеленные коврами, стены, украшенные портретами великих основателей и совладельцев. Чувствуя себя, как Оливер Твист, я был препровожден к одному из отцов-основателей, джентльмену с пышными бакенбардами, нахмуренными бровями и в полосатом сюртуке, точь-в-точь как Гарольд Хилл. Я робко поинтересовался: хорошо ли показывать в отчете как прибыль всю стоимость дома, когда на самом деле за него получено $4,95. И основатель-совладелец, поднявшись во весь свой трехметровый рост, громовым голосом заявил, что его аудиторская компания никогда не скрепила бы никакую неправду своей подписью.

Двумя годами позже в их финансовом отчете появилось маленькое примечание. Они писали, что была внесена «некоторая корректировка», признавая тем самым, что множество домов так и остались непроданными. Эта корректировка ретрос-пективно сшибла прибыли до уровня, который рынок определил для компании давным-давно. Примечание заканчивалось словами: «Примите наши извинения».

Так-то оно так, но акции уже рухнули с 62 до 11, так что примечание запоздало на пару лет. Я умудрился сбагрить их еще на полпути вниз, но все равно они оставили приличную дыру в портфеле, а дыра в портфеле — это Очень Плохо. Президент фонда был очень мил со мной. Он подвел меня к окну, по-отечески положив мне руку на плечо, и мы обозревали панораму, открывающуюся с высоты тридцать третьего этажа.

- Сынок, ошибки совершают все, — сказал он. — Ничего страшного. Это составляющая часть учебы, часть великого непрекращающегося течения жизни.

С этими словами он попытался вытолкнуть меня из окна.

Так что, может быть, и наблюдатель я предвзятый, и конгломераты — это действительно новый образ жизни. В конце концов, если Федеральный резервный банк печатает деньги как какая-нибудь банановая республика, то почему бы частному лицу ни попробовать то же самое? Всюду, где есть рынок, есть и те, кто удовлетворяет спрос. Ныне фирмы на Уолл-стрит брезгливо перебирают тихие дремлющие портфели крупных банков и страховых компаний, жалуясь на то, что в них нет «результативности», нет ценового движения, а уолл-стритским фирмам нужны рекордные прибыли и Концепции, которые могли бы заложить динамит под уснувшие голубые фишки.

И когда динамит взрывается, Уолл-стрит любовно собирает комиссионные с покупки и продажи. Антимонопольные комиссии тоже помогли конгломератам оправдаться в собственном существовании, потому что если вы покупаете бизнес, никак не связанный с вашим собственным, то ничего монопольного здесь быть не может. Менеджеры конгломератов сообразительны и веселы не чета скучным типам, выпускающим сургуч. А любое действие лучше бездействия, как заметил однажды лорд Кейнс.


Страницы: [1] [2] [3] [4] [5]