Среди этих особенностей отметим, прежде всего, то обстоятельство, что при либеральной модели рыночной трансформации доминирующей является денежно-кредитная и финансовая политика. Вашингтонской доктриной резонно предполагалось, что либерализация экономической деятельности явится достаточной предпосылкой для формирования рыночной экономики постсоциалистических стран. Как уже отмечалось, рыночные отношения прокладывали себе дорогу еще в недрах социализма.
Однако совершенно особая ситуация сложилась на исходе 80-х годов, когда принятое в эти годы сугубо прорыночное законодательство создало юридические предпосылки для бурного развития рыночных отношений. С начала 90-х годов оно приобрело лавинообразный характер в связи с провозглашением официального курса на рыночные преобразования и начавшейся либерализацией экономики, направленной на ее разгосударствление.
Данной, монетаристской по своему происхождению, моделью предусматривался по существу стихийный процесс преобразования плановой экономики в рыночную путем создания необходимой для этого правовой базы. Государственному регулированию подлежала главным образом финансовая система методами кредитно-денежной и финансовой политики, под проведение которой и создавались соответствующие институты.
Разыгравшаяся в экономике стихия в содержательном плане предстала процессом первоначального накопления капитала, в ходе которого происходит отделение непосредственных производителей от средств производства, совместными собственниками которых они были. Ранее созданные объекты общенародной собственности в ходе жесткой конкурентной борьбы в первую очередь за наиболее прибыльные и перспективные из них, переходят в частную собственность в различных ее формах индивидуального и совместного присвоения.
Наряду с широким использованием криминальных методов в борьбе за присвоение объектов государственной собственности в ходе ваучерной приватизации и постваучерного передела собственности еще на исходе 90-х годов начался активный процесс накопления денежного капитала. Капитал именно в такой форме выступает историческим предшественником промышленного. В накоплении денежного капитала институты финансовой системы, и прежде всего коммерческие банки, сыграли выдающуюся роль.
Они сумели в исторически кратчайшие сроки осуществить аккумуляцию свободных денежных средств предприятий реального сектора экономики и сбережений населения. На это была направлена вся многоаспектная финансово-спекулятивная деятельность коммерческих банков, где объектами спекуляций выступали ваучеры, скупавшиеся по бросовым ценам у обнищавшего населения, корпоративные и государственные ценные бумаги, валюта, недвижимость и пр.
Наряду с этим коммерческие банки причастны к оттоку денежного капитала за рубеж, уходу предприятий в тень, к отмыванию грязных денег, что также чрезвычайно способствовало их быстрому обогащению. В этих же целях создавались всякого рода заведомо мошеннические по своему назначению структуры, как то: «Русский дом Селенга», «Властелина», «Тибет», финансовая пирамида МММ и пр. Огромную роль в накоплении денежного капитала сыграла и торгово-посредническая деятельность, оказавшаяся в высшей степени прибыльной в изголодавшейся стране всеобщего хронического дефицита.
Ее развертыванию в немалой мере способствовали и коммерческие банки, широко кредитуя данный наименее рискованный вид деятельности, к тому же не требующей долгосрочных кредитов, не говоря уже о том, что и сами банкиры сплошь и рядом начинали свою предпринимательскую деятельность с торговли, позволившей им в кратчайшие срок накопить капитал, необходимый для создания банков. Последние открывали еще большие перспективы для накопления денежного капитала, а тем самым и доступ к объектам реального сектора экономики.
Весьма специфичным оказалось и поведение государства как субъекта финансовой системы, в качестве такового по существу заново, то есть по законам рыночной экономики, формировавшего и проводившего в жизнь финансовую и кредитно-денежную политику. Такая специфика была порождена крайне тяжелым финансовым положением, в котором оказалось государство, обремененное огромным долгом и острым дефицитом своего бюджета. Эти обстоятельства вынудили его сформировать экономически не вполне обоснованную налоговую систему.
Посредством такой системы государством изымалась едва ли не вся прибыль предприятий, что не только еще более ухудшало их и без того тяжелое финансовое положение, тем самым ставя их на грань разорения и вынуждая уходить в тень, но подрывало налогооблагаемую базу в долгосрочном периоде. И все-таки в 90-е годы возобладали текущие фискальные интересы государства, что позволило к началу века успешно разрешить остроактуальные на тот момент проблемы. В последующий период налоговая система претерпела существенные изменения в сторону ее усовершенствования, продолжающегося и поныне.
Весьма сложной оказалась в переходный период проблема регулирования кредитно-денежной сферы. Будучи таковой по своей природе, она была крайне осложнена финансовой дестабилизацией начала 90-х годов, порожденной либерализацией цен в стране хронического дефицита с высокомонополизированной экономикой. Гиперинфляция приняла угрожающие масштабы. В целях ее преодоления была разработана и проводилась в жизнь политика денежных рестрикций.
Однако она оказалась недостаточно экономически обоснованной уже вследствие того, что не вполне адекватно была определена природа инфляции как инфляции спроса (хотя преобладала инфляция предложения), а следовательно, и методы ее преодоления. В сложившихся условиях ЦБ РФ фактически перестал быть единым эмиссионным центром в стране. Образовавшийся дефицит денежной массы в обращении стал стремительно замещаться всякого рода денежными суррогатами. Повсеместное распространение получили бартерные сделки между предприятиями. Кризис неплатежей принял всеобщий характер.
Не лучшим образом регулировалось и кредитное обращение. Введение высокой ставки рефинансирования сделало кредит практически недоступным для большинства российских предприятий, хотя потребность в нем была чрезвычайно велика в условиях, когда непомерными налогами изымались едва ли не полностью их собственные инвестиционные источники, а фондовый рынок находился в эмбриональном состоянии, прежде всего опять-таки в силу тяжелого финансового положения большинства акционированных предприятий, тем более что по итогам ваучерной приватизации они оказались в руках инсайдеров, не обладавших инвестициями.
Итак, в переходный период складывается весьма специфичное взаимодействие реального и финансового секторов национальной экономики в странах, избравших либеральную модель рыночной трансформации. Формы проявления этой специфики многогранны. Но, как представляется, суть этой специфики состоит в том, что деятельность финансового сектора в переходной экономике сосредоточилась прежде всего не на обслуживании потребностей реального сектора.
Усилия институтов финансовой системы были направлены на накопление денежного капитала, что не только не укрепляло позиции реального сектора, но, напротив, во многом способствовало разрушению последнего. И в этой связи напомним, что частичное разрушение унаследованной макроэкономической структуры было неизбежно ввиду ее несоответствия критериям становящейся рыночной экономики. Реструктуризация последней может быть осуществлена лишь промышленным капиталом. Но образованию последнего предшествует накопление денежного капитала.
Деятельность институтов финансовой системы, коммерческих банков прежде всего, и была сосредоточена на формировании денежного капитала. Последний предназначался для участия в денежном этапе приватизации и в постприватизационном переделе объектов собственности, в ходе чего и происходило его превращение в промышленный. А уже деятельность последнего прямо и непосредственно направлена на возрождение реального сектора экономики, на преодоление унаследованных структурных и технологических диспропорций.
С этой точки зрения правомерно говорить о том, что разрушение реального сектора, особенно интенсивно протекавшее в российской экономике вплоть до конца 90-х годов, носило все же созидательный характер: таким разрушением высвобождалось экономическое пространство для деятельности нового класса собственников, преобразующих структуру народного хозяйства в соответствии с критериями рыночной экономики.
Финансовый кризис 1998 г. засвидетельствовал исчерпание финансовой системой своего потенциала в качестве механизма формирования денежного капитала, что и явилось одной из причин ее краха, хотя были и другие, не менее важные, как, например, крупномасштабная несбалансированность государственных доходов и расходов в условиях высокого государственного долга и дефицита федерального бюджета, крайне усугубленная резким падением мировых цен на энергоресурсы.
Вместе с тем всякий кризис насильственным путем снимает накопленные в предшествующий период противоречия, чем и создаются предпосылки для экономического возрождения. Примечательно, что начавшийся буквально на следующий год экономический рост в немалой мере оказался следствием превращения денежного капитала в промышленный, хотя имели значение и другие факторы, как то: протекционистский эффект девальвации рубля, начавшийся рост мировых цен на энергоресурсы и пр.
Вместе с тем экономический рост сдерживался тем, что накопленный в стране денежный капитал превращался в промышленный далеко не в полной мере. Значительная его часть была вывезена за рубеж. Нелегальный вывоз капитала не преодолен и поныне, одной из главных причин чего является в современных условиях неопределенность во взаимоотношениях государства и бизнеса.
В посткризисный период взаимодействие между реальным и финансовым секторами российской экономики стало складываться уже в традиционном для рыночной экономики виде. Вновь формирующаяся теперь уже по мере возрождения реального сектора финансовая система выполняет свою прямую функцию — обслуживает соответствующие потребности последнего в меру своих все еще весьма скромных возможностей, что соответствует этапу становления рыночной экономики.