На протяжении последнего полувека по отношению к Китаю средствами массовой информации сначала СССР, а затем и России в наши головы постоянно вбивалась мысль о том, что у нас все лучше, что мы все делаем правильно, а у Китая все хуже и что все они делают неверно. Начиная со злополучного XX съезда КПСС (в 1956 г.), на котором Н. Хрущев в своем «подпольном докладе» нанес сокрушительный и непоправимый удар советско-китайской дружбе, Китай «стал все делать не так». Отечественные СМИ критиковали Китай за отступничество от идей марксизма-ленинизма.
В 1960-е гг. речь уже шла о предательстве коммунистических идей и «великодержавном шовинизме». Затем критиковали за агрессивный левый уклон под рубрикой: «Маоизм — угроза всему человечеству». С приходом к власти М. Горбачева с 1985 по 1990 г. критика было поутихла и началось потепление. Но вот мыв очередной раз сменили курс на 180 градусов. И «поэтому» опять в Китае стало все не так. Теперь, вторя американским СМИ, мы стали обвинять Китай в коммунистической утопии, подавлении «прав человека» и т. п.
Уже тогда, на излете 1980-х гг., критика китайских реформ имела место среди российской интеллигенции.
Помню, в одном из номеров «Нового времени» тех лет при обсуждении рыночных реформ в Китае российские интеллигенты за очередным «круглым столом» раскритиковали этот путь за «медлительность создания рыночных отношений». Русскому интеллигенту хотелось рынка немедленно и глобально. Прямо-таки «шокотерапевтически». Как показала сама жизнь, российский интеллигент плохо понимал, о чем он говорит (обычное явление). Итог этой умозрительной болтовни оказался плачевным именно для российского интеллигента: в результате «российских реформ» он превратился в самого нищего жителя страны.
Припоминается одна из телебесед покойной ныне Г. Старовойтовой. Когда пара обнищавших и затравленных российских интеллигентов спросила у нее, почему интеллигенция стала жить нищенски, Старовойтова, ничуть не смутившись, посоветовала им побросать свои вузы и пойти продавать овощи у метро. Ибо «только таким образом их труд может стать востребованным рыночными отношениями». «О покойниках или хорошо, или ничего» («De mortuis aut bene aut nihil»). Но беда в том, что здравствующие ныне «реформаторы» продолжают думать точно так же! Бедная Россия!
Теперь признать, что Китай все делает «так», означает одновременно признать, что Россия все делает «не так». А это для архитекторов «российской реформы» это самоубийственно. Именно поэтому китайские успехи постоянно подвергаются «холодному и цивилизованному сомнению». Вот только один пример. Известный профессор-китаевед В. Гельбрас не так давно выступил со статьей, в которой подверг серьезным сомнениям успехи КНР. В. Гельбрас пошел по испытанному пути: если статистика Китая свидетельствует о колоссальных успехах этой страны, то тем хуже для китайской статистики. В. Гельбрас пишет, что образовались два потока литературы об экономических успехах Китая: первый, наиболее полноводный, формируют работы, в которых китайская действительность изображается в неизбежно восторженных тонах; другой — более скромный по масштабам, который призывает к более спокойному и трезвому анализу.
Сторонники «спокойного и трезвого подхода» утверждают, что пекинские власти прибегают к откровенной фальсификации статистических сведений, приукрашивая реальное положение дел. По мнению В. Гельбраса, только «трезвый подход» заслуживает внимания. В. Гельбрас пишет, что китайская статистика не внушает доверия, что достижения страны преувеличиваются, а недостатки и просчеты — приуменьшаются. Статья завершается своеобразным выводом: «У пчелы спина полосатая, но тигром ее не назовешь». «Наши выводы из приведенного анализа, — пишет В. Гельбрас, — однако, нельзя понимать как полное отрицание достижений КНР». Естественно, если бы отрицание было полным, оно было бы нелепым. А так — всего лишь ложка дегтя...
Интересно, что в середине 1990-х гг. журнал «Вопросы экономики», в котором В. Гельбрас напечатал свою статью, опубликовал серию работ, в которых преуменьшались достижения советской экономики за 70 лет ее существования. Для чего это было нужно? Для «нивелирования» статистических «нестыковок». Дело в том, что при советской власти (примерно в 1980-1985 гг.) и американские, и советские экономисты утверждали, что доля СССР в мировом ВВП составляла от 13% (так считали американцы) до 20% (так считали русские). Но сокрушительность «шокотерапии» привела к тому, что доля России после начала «реформ» сократилась до менее 2% в мировом ВВП (т. е. в 6-10 раз). А по «официальным данным» российской статистики — в 2 раза.
Так вот, чтобы «нивелировать эту нестыковку» реформаторы-экономисты избрали очень простой выход: они заявили, что даже американцы очень преувеличивали советский экономический потенциал, что «на самом деле» доля СССР была не 20% и даже не 13%, а всего 8%! После демонтажа СССР России отошла половина этого потенциала (т. е. 4% мирового ВВП), который и сократился вдвое, т. е. до 2%, что и требовалось доказать! Просто и со вкусом. Признать другое, означало подвернуть сомнению данные «российской официальной статистики» о том, что российская экономика сократилась не в 2, а в 4 раза и более (что на самом деле и произошло). Российская статистика страдает хроническим «кривозеркальем». И не видит этого тот, кто видеть не желает.