Мои экономические прогнозы оказались правильными, но тогда я на акциях много не заработал. Я полагал, что цены акций в среднем «завышены», поэтому у меня не было желания в существенных масштабах играть на длинной стороне. Однако не участвуя в работе рынка, я упустил некоторые превосходные возможности получения прибыли, особенно на внебиржевом рынке ценных бумаг (ОТС). Я был уверен, текущая оценка ОТС мыльный пузырь, одна из «неправд», упоминаемых Соросом. Но в отличие от Сороса, я не занимался выбором акций и использованием преимущества знания о неправде, принимаемой рынком за чистую монету. А зря.
Это напоминает мне об одной сцене из великолепной старой кинокартины «Малыш из Цинциннати» со Стивом Маккуином и Эдвардом Г. Робинсоном в главных ролях. Оба героя — профессиональные игроки в покер. Робинсон, известный просто как «человек», общепризнанный игрок номер один, — тем, кого надо побить. Маккуин играет незнакомца, чья конечная цель — самому стать номером первым. Незадолго до конца кинофильма Маккуин наконец-то оказывается за столом с Робинсоном. После долгих часов игры все остальные пасуют, и исход зависит от последней сдачи.
Играют в стад с пятью картами: одна карта сдается лицом вниз, а другая — лицом вверх; делаются ставки; затем сдается следующая карта лицом вверх, следом — опять ставки, затем еще одна карта и т.д., пока перед последним кругом ставок не остается — одна карта лицом вниз и четыре лицом вверх. После того, как сданы три карты, «Малыш из Цинциннати» имеет две открытые десятки, а «человек» — открытые даму и короля бубен. Малыш ставит на свою двойку, но затем «человек» ставит еще больше. Это означает, что у него может быть закрыт, по крайней мере, король или дама — то есть лучшая двойка, чем у Малыша. Малыш соглашается на повышение ставок, и сдается следующая карта — туз Малышу и бубновая десятка человеку. Снова следует интенсивное повышение ставок, но теперь, похоже, «человек» рассчитывает на флеш, возможно, и стрит-флеш. Стрит-флеш, между прочим, в покере редчайшая сдача.
Когда сдана четвертая карта, Малыш получает еще один туз, а «человек» — туз бубен. Малыш теперь имеет две открытые двойки, а у «человека» открыты десятка, дама, король и туз бубен. Хорошо знакомый с покером, я глубоко прочувствовал напряженность момента. Как видите, после третьей открытой карты у «человека» не было никаких реальных шансов. Открытые карты Малыша били его, а шансы вытянуть карты, с которыми он мог бы победить, были совсем не в его пользу: 1 к 649.700!
Взвинчивание ставок продолжилось, пока, наконец, Малыш не предложил закончить. Они переворачивают карты. У Малыша был закрыт туз, давая ему фулл-хауз на тузах. Но у «человека» оказывается валет бубен, что дает флеш-рояль — самую высокую сдачу в покере и единственную сдачу, которая могла побить Малыша в той конкретной игре.
Вставая из-за стола, «человек» смотрит на Малыша и говорит: «Так вот оно и бывает, Малыш, когда в правильное время делаешь неправильный ход».
Практически с любой точки зрения, покупать рынок в начале 1991 года было бы плохой ставкой. Однако те, кто так поступил, сделали деньги. Что касается меня, я чувствую себя, как Малыш из Цинциннати, — я сделал правильную ставку, но в неправильное время.
Цель этой главы — заложить необходимый фундамент, стоя на котором можно определить, когда делать неправильную ставку в правильное время; то есть как идентифицировать экономические аномалии, создающие возможности делать деньги как в верхнем, так и нижнем направлении. Но, чтобы идентифицировать экономические аномалии, нужно научиться понимать объективные экономические силы, управляющие поведением рынка. К сожалению, это не всегда легко.
Наиболее опасная из всех экономических неправд — неправильное понимание самого процесса изучения. Современная экономика свелась почти исключительно к изучению государственного управления экономикой; это означает изучение, сколько и у кого должно правительство конфисковать частных ресурсов и как распределять их между другими индивидуумами и экономическими секторами.
В своей так называемой «новой экономике» Кейнс формализовал и дал квазинаучный статус экономическим ошибкам, столь же старым — как цивилизованные люди — тем неправдам, о которых говорил Сорос. Кейнс объяснил государственное вмешательство в свободную торговлю, государственный контроль над денежной и кредитной массой, политику безответственных бюджетных расходов и инфляционный экспансионизм. За немногими исключениями, интеллектуальное сообщество приняло его определение ошибок как аксиоматические принципы и развило их в безнадежно сложную систему терминов и математических уравнений, запутывающих самые очевидные, фундаментальные и важные экономические проблемы.