Сочетание денежно-кредитной и бюджетно-налоговой политики


После некоторого осмысления «макрофундаментальные факторы» в действительности оказываются всего лишь последствиями государственного вмешательства в рынок. Денежно-кредитная и бюджетно-налоговая политика, различные типы законодательства (законы о налогах, инструкции, субсидии, тарифы, регулирование цен и т. д.) и военные действия — все в значительной степени затрагивают будущий курс производства и торговли и, следовательно, ценовые тренды на различных финансовых рынках.

Прогнозирование последствий государственной политики сводится главным образом к пониманию базисного характера этой политики, построению нескольких предположений и затем логическому применению принципов, изложенных в предыдущих главах, для проецирования наиболее вероятных результатов. Это дает прогноз «общей картины», что можно ожидать. Но мазки на этой картине столь велики и размашисты, что могут дать изображение только с очень удаленной точки зрения. Чтобы вписать детали, необходимые при рассмотрении на более близком расстоянии, нужно спроецировать предстоящие изменения в государственной политике, учесть существенные политические, демографические и культурные тенденции в рамках контекста фундаментальных экономических принципов.

В данной главе показано, как использовать исторический статистический анализ для предсказания будущего. Вместо того, чтобы рассказывать вам, как я считаю правильным это делать, я покажу, как я сам делаю это, и время будет моим судьей.

В прогнозировании текущей общей картины критически важные для рассмотрения факторы не денежно-кредитная и бюджетно-налоговая политика, рассматриваемые отдельно, а, скорее, их общее сочетание. Например, исходя исключительно из текущей денежно-кредитной политики низких процентных ставок и вполне достаточных свободных резервов, я испытывал бы только бычьи настроения на ближайшие несколько лет, с учетом того, что (как я думаю) я знаю об Алане Гринспене. О нем мы поговорим позже.

Исходя исключительно из бюджетно-налоговой политики — высокие налоги при относительно умеренных бюджетных расходах — я испытывал бы очень медвежьи настроения. Когда вы смешиваете и то, и другое и обдумываете возможные последствия одновременного применения обеих политик, результатом будет не обязательно сумма частей, а некоторые отношения к этой сумме.

Наша текущая денежно-кредитная политика не может не иметь стимулирующего эффекта. В начале 1992 года газета The Wall Street Journal писала, что корпорации, стремясь извлечь выгоду из низких процентных ставок, начали продавать объемные новые выпуски облигаций, чтобы профинансировать свои предприятия. В течение всего 1992 года процентные ставки по закладным на дома были под давлением; появились даже отдельные сообщения о 30-летних закладных с фиксированной низкой ставкой в 6,5%, что до некоторой степени стимулировало покупку домов, но в еще большей степени позволяло многим осуществить рефинансирование по более низким ставкам, что увеличивает чистый доход.

По состоянию на декабрь 1992 года банки, все еще неохотно предоставляющие кредит после того, как они так ужасно обожглись в 1989 году, постепенно начинают выдавать ссуды, несущие самый низкий риск; на начальных стадиях оздоровления экономики банки будут выдавать благоразумные обеспеченные ссуды, которые, скорее всего, будут погашаться.

Я рассматриваю нежелание банков предоставлять кредит прямо в данный момент как положительный признак; это говорит мне, что администраторы в кредитных учреждениях познали, по крайней мере до некоторой степени, долгосрочные последствия экономического роста, вызванного инфляцией денежной массы за счет кредитной экспансии. Федеральная резервная система попыталась стимулировать деловую активность, снизив номинальные ставки и наполнив систему избыточными резервами. Но банки на это не покупаются.

Скорректированная база денежной массы (лучший признак базового денежно-кредитного потенциала для кредитной экспансии) выросла в 1991 календарном году приблизительно на 8,7% (скорректированный кредит ФРС вырос на 9,5%), хотя М2 вырос только на 2,6%. Так как каждый доллар, добавленный в банковские резервы, означает 10 или больше долларов ссудного капитала (что приводит к росту М2), медленный рост М2 говорит мне, что предпринимательский компонент процентной ставки в настоящее время все еще очень высокий, независимо от номинальных ставок. Мой личный банкир (из крупного активного банка) прекрасно выразил это в январе 1992 года: «Если бы учетная ставка была нулевая, мы все равно не выдавали бы никаких необеспеченных ссуд; и начальство ясно сказало, что, если хотя бы одна ссуда из одобренных мною окажется невозвратом, я буду уволен».

Это типичное поведение кредитных учреждений у основания спада.

Но в данном случае такое отношение преобладало более года, причем это нежелание будет продолжаться. Я думаю, сейчас банкиры, как правило, лучше понимают последствия кредитной экспансии и инфляции, чем когда-либо прежде. Они боятся инфляции и будут по-прежнему отказываться предоставлять фиксированные долгосрочные ссуды по любой номинальной ставке, кроме как под активы, которые они могут изъять и перепродать государству, например, заложенные дома. Со временем, когда их осторожность окупится в виде созданной резервной базы, основанной на хорошем портфеле благополучных кредитов, предпринимательская компонента слегка понизится, и экономический рост начнет ускоряться.

В 1992 году на желание и способность банков предоставлять кредит подействовал еще один важный фактор. Базельские соглашения (Basel Accords) требовали, чтобы к концу 1992 года банки установили отношение капитала к активам в размере 8%. Некоторые выжившие банки создали свою базу в значительной степени за счет восстановления капитального фонда с помощью благополучных ссуд.

Это был бы чрезвычайно положительный шаг к закладке фундамента длительного экономического роста, если бы он имел повсеместный характер. Но целью соглашений было просто спасение Федеральной корпорации страхования депозитов от дефолта. В результате банкам позволяют держать и учитывать государственные ценные бумаги как эквивалент капитала, что прямая дорога к увеличению государственного долга.

По этой и другим причинам (когда процентные ставки поднимаются) положительное воздействие относительно мягкой денежно-кредитной политики и благоразумной политики кредитования в значительной степени сводится (и будет сводиться) на нет действующей бюджетно-налоговой политикой. Единственный наиболее важный фактор стимулирования — массивные уровни государственных расходов при демократической администрации и, в частности, политика дефицита государственного бюджета.