Вмешательство государства, или развитие государственно-монополистического капитализма

Цена стихийного приспособления к новому равновесию была бы слишком велика. («Великий кризис» 1929—1933 гг. доказал это со всей очевидностью.) Следовательно, возникла необходимость «вмешательства» против «автоматизма». Осуждение автоматизма обязательно предполагало и осуждение золотого стандарта в той форме, в какой он существовал до 1914 г.

Первая мировая война, как указывал В. И. Ленин, дала большой толчок развитию государственно-монополистического капитализма. Более развернутая характеристика этого явления будет дана в главах, посвященных империализму. Здесь же мы остановимся только на некоторых аспектах государственно-монополистического капитализма.

Мировая война заставила капиталистические страны создать государственные органы по снабжению из-за границы, по распределению сырья между капиталистическими производителями и потребительских товаров среди населения с помощью «твердых цен» и продуктовых карточек.

Речь шла до сих пор главным образом об административном вмешательстве. Но в некоторых случаях, в частности когда это касалось приобретения за границей и накопления запасов, государство вмешивалось и в коммерческий процесс распределения товаров.

Административное и экономическое вмешательство государства было значительно расширено также и в сфере денег и денежного обращения. Центральные банки должны были открыть кредит казначейству на громадные суммы и предоставить свои золотые и валютные резервы на обеспечение снабжения из-за границы. Из этого вытекала необходимость государственного вмешательства как с целью регулирования эмиссии денег, так и с целью контроля за валютными курсами. Суровому контролю были подвергнуты движения капиталов и товаров. Были созданы учреждения по регулированию валютных курсов.

Но государство вмешивалось и непосредственно в сферу промышленности, расширяя и укрепляя арсеналы, создавая государственную военную промышленность, которой управляли частные капиталисты, или «субсидируя» частных капиталистов — военных поставщиков, создавая для этого соответствующие финансирующие институты.

Естественно, что этот комплекс мер по государственному вмешательству стимулировал процесс концентрации капитала, который значительно усилился в особенности в Италии. Поставки стали достоянием крупных предприятий, им же передавались права на сырье и на финансовые средства; к ним поступали и производственные «субсидии».

Этот процесс государственного вмешательства, взятый как целое и в совокупности с созданием государственных органов управления хозяйством, можно определить как государственно-монополистический капитализм в том смысле, что новые образования, хотя и находившиеся в государственной собственности, включались в господствующую капиталистическую структуру хозяйства, становились ее частью, подчинялись ее законам и служили интересам финансового капитала.

В силу объективных обстоятельств процесс развития принимал диалектический характер: государство нуждалось в использовании и максимальном укреплении существующей структуры, т.е. господствующей монополистической структуры, и предоставляло ей новые экономические льготы.

Союз государства с финансовым капиталом укреплялся, а политическое господство монополистического капитала обеспечивало ему новые преимущества. Экономическое усиление монополистической структуры шло дальше, чем это требовало военное положение на самом деле.

Аналогичный процесс развивался и в международных отношениях. Военные «репарации», наложенные на побежденные страны (в целом очень высокие), и деятельность Лиги Наций, направленная на помощь странам Центральной Европы в восстановлении их экономики, породили серьезное движение капиталов государственного происхождения. Такого движения почти не существовало до 1914 г., когда мигрировавший капитал был почти исключительно частного происхождения.

После великого кризиса появились также формы прямого вмешательства государства в сферу промышленного производства и кредита, в Италии, например, ИРИ (Институт реконструкции промышленности).

Повсюду после войны происходили политические выступления народных масс против «акул» с требованиями широких экономических и социальных реформ.

Однако господствующий класс не располагал точной оценкой новой ситуации. Часть экономистов, а с ними вместе и часть государственных деятелей считали возможным восстановление довоенного равновесия пусть на основе иных соотношений, но на тех же самых критериях.

Англия ревальвировала, как мы видели, фунт стерлингов, вернулась в 1925 г. к золотому стандарту и к традиционной экономической и финансовой политике, которая основывалась главным образом на свободном импорте продовольствия и сырья и на налогообложении доходов. Другие страны также порвали наиболее тесные узы военной экономики и, как мы видели, стабилизировав свои валюты на различных уровнях, вернулись к системе золотого стандарта, пусть даже в модифицированной форме.

Однако глубинные причины, делающие невозможным стихийное установление равновесия в мировом капиталистическом хозяйстве, скоро проявились во всей своей очевидности; их нельзя было не признать, Они обусловили крах различных валют и положили начало новой денежной политике, сначала робкой, а потом все более решительной и осознанной.

Возникновение в Советском Союзе социалистической системы производства имело грандиозное значение. И хотя вначале ее значение для мирового рынка имело скорее политический, чем экономический характер, и хотя социалистическая система производства начала воздействовать на мировой рынок и в экономическом отношении только после 1930—1931 гг., сам факт возникновения социалистической системы означал разрыв единого мирового рынка и возникновение социалистического рынка.

Впрочем, единый мировой рынок распадался из-за обострения противоречий между капиталистическими (странами, расширения «зон» защищаемых рынков, связанных с различными новыми финансовыми центрами, которые лишили Лондонский рынок его монопольного положения.