Особое значение, бесспорно, приобретают действия, направленные на ограничение действия экономических категорий, противостоящих прибыли. Действия эти становятся осуществимыми благодаря концентрации, достигнутой в области кредита и финансов, а следовательно, благодаря возможности использовать орудия кредитно-финансовой политики.
Понижению подвергаются ссудный процент и реальная зарплата. В первом случае это достигается политикой «дешевых денег», техника которой уже была описана, во втором — замедленной инфляцией, являющейся самой важной характерной чертой современного этапа империализма. Инфляция порождается «денежным маневрированием», т.е. уже не стихийным, а регулируемым сверху обесцениванием денег, которые в свою очередь рассматриваются уже не как «нейтральное» средство платежа, как в эпоху капитализма с преобладанием свободной конкуренции, а как заведомо активный фактор.
В нашу эпоху, когда классовая борьба острее, а рабочий класс лучше организован, замедленная инфляция денег, сочетающаяся с инфляцией цен, вздуваемых монополиями, есть способ, с помощью которого современный капитализм пытается разрешить в свою пользу антагонистическое противоречие прибыль — зарплата. Кейнс, хорошо запомнивший грандиозную всеобщую забастовку в мае 1926 г. и длительную героическую стачку английских шахтеров, не делает из этого секрета в своей уже не раз цитированной работе «Общая теория занятости, процента и денег».
Суть этой доктрины сводится к тому, что экономическое равновесие — а отныне признается, что оно не может возникнуть стихийно, как это утверждала классическая теория капитализма эпохи подъема, — может быть восстановлено с помощью вмешательства государства, которое в особенности воздействует на общие экономические категории; в качестве таких категорий экономической деятельности эта теория выделяет потребление, сбережения, капиталовложения.
Маневрируя денежной массой, кредитными и налоговыми рычагами, понижая учетную ставку и урезая реальную зарплату (поскольку в номинальном выражении ее вряд ли удалось бы понизить), достигают того результата, что норма прибыли повышается или перестает опускаться; тем самым стимулируются и поощряются капиталовложения, полная занятость и рост глобального валового дохода.
С другой стороны, увеличивая покупательную способность и занятость посредством спроса, порождаемого государством с помощью социальных расходов, пособий, ассигнований на общественные работы, т.е. стремясь обеспечить существование тех рантье, тех мелких производителей, тех трудящихся, которые иначе оказались бы задушены монополистической концентрацией и другими средствами денежной политики, пытаются стимулировать потребление (в противном случае недостаточное для реализации всей произведенной продукции по прибыльным ценам) и обеспечить необходимый минимум стабильности.
Действуя таким путем, государство облегчает и усиливает функционирование монополистической структуры — тип развития, присущий капитализму в фазе империализма. Иначе и быть не может, ибо деятельность государства направлена на поддержание жизнедеятельности капиталистического базиса, составляющих его компонентов, а следовательно, логики и законов, лежащих в основе капиталистического воспроизводства, и в первую очередь закона прибыли и возрастания капитала.
Это справедливо как по отношению к мерам, направленным на достижение экономической стабильности, так и по отношению к тем мерам, которые (как это было после второй мировой войны) нацелены на обеспечение определенных темпов ежегодного роста, «прогресса в условиях стабильности».
Опыт всех капиталистических стран, включая Италию, доказал, что все эти меры государственного вмешательства смогли стимулировать процесс роста, но рост этот происходил в соответствии с законами, присущими капиталистическому развитию: противоречия возросли и поднялись на более высокий уровень. Эти меры, иначе говоря, не смогли обусловить новый тип экономического развития.