Научная постановка вопроса о предпосылках такого крупнейшего исторического явления, как формирование определенной социально-экономической системы предполагает выяснение: во-первых, уровня развития экономики к началу переходного процесса; во-вторых, общих тенденций развития, получивших выражение в этом уровне; в-третьих, относительного состояния данной экономики в свете глобальных тенденций мирового развития.
Новые подходы к данной проблеме, ставшие возможными в последнее время и восстановившие научные традиции таких русских ученых, как С. М. Соловьев (1820—1879) и В. О. Ключевский (1841—1911), при общем подходе на сформулированные выше проблемы оценивают экономическое положение России в XVIII—XX вв. как страны запоздалого развития.
Сложившееся в силу целого ряда исторических обстоятельств это запоздалое (по мнению Соловьева — на два столетия) экономическое развитие обусловило и то, что, по сравнению с «пионерами» перехода к рыночной экономике — западноевропейскими странами, Россия позже начала переходный процесс от традиционных отношений к рыночным. В этом смысле она вошла в число стран «второго эшелона». Отсюда целый ряд особенностей российской переходной экономики на этой стадии.
Во-первых, естественно, более поздние сроки появления новых форм, свойственных индустриальной, рыночной экономике. Так, промышленный переворот развертывается в России лишь с 30-х годов XIX века. Соответственно позже формируется и новая социальная структура (буржуазия, рабочий класс) будущего общества.
Во-вторых, специфический характер приобретает действие закономерностей переходной экономики. С одной стороны, сохраняется «нормальность» инерционности воспроизводственных процессов, т.е. воспроизводство традиционно-крепостнических отношений. В этом, как и должно быть, проявляется объективность эволюционного процесса, исключающего быструю трансформацию существующих экономических отношений.
Но, с другой стороны, в это плавное эволюционное движение вторгается относительно форсированное развитие новых (буржуазно-рыночных) форм. При этом развитость международных отношений обусловливает не только использование западноевропейского опыта и капитала, но и осуществление этого в сравнительно передовых, не вытекающих из состояния российской экономики формах.
Если международное общение создает возможность форсированного (с точки зрения условий экономики России) внедрения сравнительно развитых форм рыночной экономики, то момент «запоздалости» развития обусловливает необходимость этого. Как отмечал Ключевский, законом жизни для отсталых народов, в кругу их опередивших, является необходимость ускоренного движения вдогонку, когда чужое приходится неизбежно перенимать наскоро. Такая необходимость объективно обусловливается и закономерностями глобальных переходных процессов, когда общее обязательно влияет на особенное.
В-третьих, специфика действия закономерностей переходной экономики вела в итоге и к формированию специфического типа капиталистической экономики. В общем, эта специфика проявлялась в глубоком несоответствии реальной основы переходных процессов (сохраняющееся феодально-крепостническое общество) и новых экономических форм, возникающих в нем (крупные капиталистические предприятия, банки и т.п.).
В самих переходных процессах эта специфика проявлялась в том, что, например, первоначальное накопление не предшествует мануфактуре и фабрике, а идет параллельно с ними; в развитии промышленности быстрое развитие получают отрасли первого подразделения; в кредитной сфере сразу возникают крупные банки. Вместе с тем это использование новейших западных форм, развившихся там в ходе длительной эволюции, в российской переходной экономике еще более усиливает дисгармонию «старого» и «нового», формирует соответствующие противоречия новой складывающейся экономики.
В-четвертых, говоря об особенностях переходной экономики «второго эшелона» в России, нужно подчеркнуть, что отмеченная форсированность не обеспечивала относительного ускорения развития российской экономики. Груз старого как тяжелая гиря тянул ее вниз. Отставание России от развитых стран Запада не уменьшалось. К примеру, в 1860 г. Россия производила 8,1% от промышленной продукции США, а в 1913 г. — 8,3%, сохраняя пятое место в мире по объему промышленного производства за весь этот период. Иными словами, и к 1913 г. отставание России от развитых стран Запада составляло целый порядок.
Очевидная заторможенность экономических процессов в условиях существующей в XIX—XX вв. переходной российской экономики приводила к периодическим обострениям кризиса этой системы. Так, острым проявлением кризиса стало поражение в Крымской войне (1853—1856), повлекшим за собой реформы (прежде всего земельную) 60-х гг.
Другим проявлением его стало поражение царизма в русско-японской войне 1904—1905 гг., а также тяжелое состояние экономики, не выдержавшей напряжение трех лет первой мировой войны. Февральская революция 1917 г. и явилась как бы формой разрешения этого кризиса в российской экономике «второго эшелона»; событием, призванным ускорить развитие страны по буржуазно-демократическому пути, пути ускоренного формирования в обществе отношений рыночной экономики.