Англичанин Р. Кантильон (1680—1734) был первым, кто обратил свой взгляд на феномен предпринимательства как явление нового времени, сменившего феодальное средневековье. Он отмечал, что в дополнение к земельным собственникам и наемникам разного рода появился новый слой людей, которые на свой страх и риск устремляются к рыночному обмену с целью извлечения прибыли. Эту группу людей Кантильон назвал предпринимателями. Кантильон не изобретал никакой теории, он просто зафиксировал общественный факт, но, тем не менее, его определение предпринимателя и предпринимательства, появившееся задолго до современных форм рыночного хозяйства, кажется, вполне соответствует нашему времени.
Однако это не совсем так. По мере развития рыночного хозяйства, капиталистических отношений, индустриальных форм производства, отношений собственности и т.д. возникли трудности идентификации субъекта предпринимательства. Стало не просто сказать, кто же является в современном обществе предпринимателем. Когда владелец какого-либо предприятия сам управляет всеми его делами, трудностей не возникает. Но если он нанимает управляющего, которому поручает значительную часть распоряжения делами, кто в этом случае является предпринимателем? Еще более сложно в случае с акционерным предприятием, где акционеры-собственники вообще могут совершенно не представлять существа деятельности предприятия, которым они владеют.
В современном обществе в рыночные отношения с целью извлечения прибыли вступают самые разнообразные субъекты: индивидуальные фирмы, мелкие и крупные, товарищества, акционерные предприятия и предприятия, находящиеся в собственности работников, государственные предприятия. Сложность определения субъекта предпринимательства здесь, очевидно, связана с недостаточной определенностью для современного общества самого понятия предпринимательства, как оно было дано Кантильоном.
Этими трудностями в некоторой степени можно объяснить то, что предпринимателями стали называть просто предприимчивых людей, действующих на рынке, или просто людей энергичных, азартных, склонных к рискованным предприятиям. То, что первоначально было связано с какими-то специальными действиями, какой-то особой деятельностью, стало казаться несущественным. Любая деятельность, направленная на извлечение прибыли и сопряженная с риском, стала представляться предпринимательством с единственной оговоркой — кроме деятельности, которая запрещена законом.
Но существовало и другое направление в анализе предпринимательства, которое не теряло интереса к содержанию его деятельности и пыталось его анализировать.
Через сто лет после Кантильона феномен предпринимательства получил форму определенной теоретической концепции у Ж. Б. Сэя (1767—1832), которая базировалась уже на ряде устоявшихся к этому времени экономических понятий — «капитал», «земля», «труд» как «факторы производства» и понятие «комбинация факторов». Здесь сохранялись и «риск», и цель — извлечение прибыли, и рыночное пространство как социально-экономическая среда, в которой осуществляется предпринимательская деятельность.
Само же предпринимательство определялось как оперирование с факторами производства — извлечение их в одном месте, где они дают малый доход, затем перемещение и новая их комбинация в другом месте, где они дают наибольший доход.
Определение Сэя, будучи достаточно конкретным, обладало в то же время и определенной всеобщностью, что является необходимым признаком научной концепции. Оно приложимо к любым формам предпринимательской деятельности: торговле, производству, кредитному делу, любой посреднической деятельности, включая спекулятивную. Неслучайно любой трактат о предпринимательстве сегодня не может обойтись без прямой или косвенной ссылки на определение Сэя. Оно приобрело авторитет классической формулы предпринимательства.
Комбинирование факторов производства как основное содержание деятельности предпринимателя получило дальнейшую конкретизацию, а также оценку роли предпринимательства в экономической системе. Соединение вещественных и личных факторов содержится в марксистском направлении экономического анализа и по существу представляет частное применение понятия «комбинации факторов», но в этом варианте четко различается роль отдельных факторов по отношению к созданию богатства, что в дальнейшем привело его к резкой критике более общей концепции Сэя.
А. Маршалл использует понятие комбинации факторов в связи с развитым им «принципом замещения» одной комбинации факторов другой — не только вообще, но и в рамках существования и развития отдельной фирмы. Принцип замещения выражал прогресс технологии и организации на каждом отдельном предприятии — более совершенной комбинацией факторов сменялась прежняя, менее продуктивная.
По отношению к экономической системе в целом «принцип замещения» Маршалла играл роль своеобразного механизма отбора более жизнестойких или способных к дальнейшему развитию комбинаций факторов производства подобно закону естественного отбора Дарвина. Это направление взглядов Маршалла на экономику иногда называют «экономической биологией».