Альтернатива — развитие ли капиталистического найма и эксплуатации работников или гуманизация и освобождение труда — для переходной экономики должна найти компромиссное решение.
Каковы элементы рынка рабочей силы? Во-первых, окончательное превращение рабочей силы в товар, продаваемый (работником) и покупаемый (государством или частным собственником). Рабочая сила, труд при наличии рынка рабочей силы отчуждаются от человека, работника и присваиваются (на время) собственником. Во-вторых, специфической чертой рынка рабочей силы является безработица. В-третьих, компонентом рынка рабочей силы является конкуренция между рабочими, прямое отчуждение человека от человека, причем взаимное отчуждение именно тружеников.
В первые годы перестройки «прелести» такой конкуренции были малопонятны. Когда же в нашей стране началось всеобщее внедрение «рынка», конкуренция за рабочее место стала совершенно очевидной; человек, который часто болеет, не выдерживает высокого ритма труда, интенсивности, конкурирует с тем, кто хочет встать на его место и готов на любые условия труда, попробовав, что такое безработица.
Итак, если в условиях «реального социализма» соединение работника со средствами производства было опосредовано огосударствлением рабочей силы, формой найма работника и элементами рынка труда, то ныне именно последние две формы развиваются особенно интенсивно при сохранении пережитков первой.
Рынок рабочей силы создает мощные стимулы к интенсификации труда, связанные именно с безработицей и конкуренцией работников. Традиционно именно с этими стимулами связывались преимущества буржуазной экономики.
В то же время для современных развитых стран характерны попытки каким-то образом смягчить конкуренцию между работниками. В Японии, например, используют системы ротации кадров, поощряется ориентация на работу «командой», коллективную организацию труда и коллективную ответственность за его результаты.
Поиск путей гуманизации соединения работника со средствами производства — одно из ключевых направлений совершенствования системы занятости, систем организации деятельности фирм в США и Западной Европе начиная со второй половины 70-х годов. Возникнув еще в 30-е годы как «доктрина человеческих отношений», это направление сегодня становится все более значимым.
Чтобы понять причины этого, надо рассмотреть более глобальную проблему: каким должен быть механизм соединения работника со средствами производства в экономике общества, движущегося по направлению к постиндустриальному, социально ориентированному хозяйству?
Адекватное этой задаче, современной научно-технической революции производство требует развития человека, творчески использующего свои способности; причем не столько физические, сколько умственные, креативные. Иными словами, обществу эпохи НТР нужна такая система «включения» человека в экономику, которая позволяет раскрепостить, интенсифицировать его творческий потенциал, творческие способности. Экономике эпохи НТР нужна не рабочая сила, выполняющая определенное техническое задание, а человек со всем богатством его способностей.
Иными словами, современной экономике (и переходной к будущему, а не к прошлому, в первую очередь) нужен такой способ соединения работника со средствами производства, который позволил бы, во-первых, обеспечить каждому труд по способностям, и во-вторых, подчинить процесс соединения работника со средствами производства интересам развития человека, его новаторских, творческих способностей.
На первый взгляд, в переходной (а тем более — кризисной такой, как в России в начале 90-х годов) экономике такую задачу решать никак нельзя. Но переход к «экономике для человека» и не должен давать чистых и развитых форм освобождения труда. Перед нами сегодня перспектива становления этих новых форм. Ее историческим аналогом может быть эпоха становления буржуазной экономики, названной К.Марксом «первоначальным накоплением капитала», эпоха, где господствовали «допотопные» формы капитала, сосуществуя со все еще господствовавшими феодальными отношениями.
Быть может, правомерно используя эту методологию, считать, что у нас есть возможность (она, естественно, может и не реализоваться) развития «допотопных», первоначальных форм нового соединения работника со средствами производства, отношения освобождения труда в противоречивом единстве с различными формами отчуждения труда (частно- и госкапиталистическими)?
Тогда сегодня мы не просто можем, а должны иметь достаточно уродливые зародыши нового (освобождения труда), сосуществующего со старым (капиталистическим отчуждением) и мало похожего на то, что видится в качестве идеала. Точно так же, как столетия назад, капитализм (бывший тогда новейшим достижением экономической организации) вырастал в муках и борьбе с феодальным принуждением, так сейчас новое отношение — освобождение труда — мучительно вырастает в борьбе с буржуазным отчуждением.
Для чего важно оценить эти механизмы именно таким образом в исторической ретроспективе? Для того, чтобы ответить на вопрос, в каком направлении, от каких и к каким формам развиваются отношения соединения работника со средствами производства в переходной экономике.