Реальные условия и задачи переходной экономики требуют более конкретного анализа и ответа на вопросы: необходима. ли такая ориентация, что она из себя представляет, каковы «слагаемые» социально-ориентированной переходной экономики, какими методами может достигаться «настройка» процессов саморегулирования на подобную ориентацию экономики.
Первая задача социальной ориентации экономики — достижение благосостояния человека. Под благосостоянием, как отмечалось, понимается такой уровень удовлетворения утилитарных потребностей, который создает необходимые предпосылки для ощущения большинством общества себя как общества, живущего в состоянии «блага». Речь идет о том, что менталитет сообщества воспринимает данный уровень потребления, как «нормальный», отвечающий его средним потребностям.
Более конкретными характеристиками благосостояния является, прежде всего, уровень реального потребления, рассматриваемый как по своему минимальному значению, так и по средним величинам, а также уровню дифференциации, разрыва между наиболее высокодоходными и наименее богатыми, или (что точнее для переходной экономики) наиболее бедными слоями населения.
В конкретных условиях России 1992—1993-х годов такого рода характеристики были просто чудовищно низкими, отражая результаты проведения «шока без терапии» и глобального экономического спада. Средняя заработная плата в этот период оставляла за чертой бедности едва ли не большую часть общества — преимущественно работников занятых в государственном секторе и имеющих в качестве основного дохода лишь заработную плату.
Еще ниже был уровень жизни пенсионеров и других нетрудоспособных. Средние доходы в 1992—1993 гг. с трудом позволяли обеспечить семью даже нормальным питанием. Высококачественные продукты, такие, как мясо, молоко, масло, фрукты, не говоря уже о предметах длительного пользования (телевизор, холодильник, стиральная машина), превратились в роскошь; возможность их приобретения стала минимальной для большинства семей.
Разрыв в уровне благосостояния, сложившийся на рубеже 1992—1993 года, также стал непомерно высоким даже по стандартам капиталистических государств: между 10% наиболее богатых и 10% самых бедных семей в этот период он составлял 1.600%, что в 2 раза превышало средний уровень дифференциации в развитых странах Западной Европы и в 1,5 раза — уровень дифференциации, характерный для Соединенных Штатов Америки.
Достаточно понятно, что такого рода характеристики реального потребления никак не согласуются с лозунгом социальной переориентации экономики — лозунгом, который был поставлен в качестве одного из доминирующих в начале политики так называемой «шоковой терапии». Правда, тогда он формулировался несколько иначе: считалось, что рынок сам по себе обеспечит задачи достижения высокого реального потребления в ближайшей перспективе.
Кто-то планировал это сделать за 500 дней, кто-то отводил на это больший срок. Однако даже президент России этого периода Б. Ельцин обещал населению, что реформы будут проводиться не за счет народа, а каким-то иным образом. В итоге все такого рода «прожекты» оказались не более, чем пропагандистскими лозунгами, как это бывало не раз на протяжении нашей истории. Вместе с тем, такого глобального спада, в том числе потребления, наша страна не знала на протяжении нескольких последних десятилетий, если не брать во внимание годы гражданской, Великой Отечественной войн и послевоенной разрухи.
Возвращаясь к теоретической характеристике реального потребления как одного из слагаемых социальной ориентации экономики, следует подчеркнуть, что задачей является не просто максимизация, а достижение рационального уровня реального потребления, при котором для лиц, способных к квалифицированному труду и творческой деятельности, будет обеспечено утилитарное потребление товаров и услуг, создающее необходимые предпосылки для использования их инновационного потенциала, а для еще и уже не трудоспособных членов общества гарантировано потребление, позволяющее достичь (сохранить) этот уровень.
Эта характеристика сразу же указывает на необходимость преодоления огромной дифференциации в уровне реального потребления утилитарных благ и услуг. Это требует создания относительно равных стартовых возможностей для широких слоев населения при одновременном решении задач социальной защиты для тех, кто уже или еще не трудоспособен. Иными словами, необходимо создание определенной «подушки», «щита», обеспечив уверенность в том, что твой поиск, эксперименты, инновационная деятельность не приведут тебя к краху и нищете; что, напротив, они будут поддержаны со стороны общества, которое даст тебе возможность поиска и реализации своих инновационных способностей.
Другое дело, что определенный уровень дифференциации, безусловно, должен сохраняться для стимулирования квалифицированного, творческого эффективного труда. Но этот уровень не должен превышать определенных размеров — например размеров, которые сегодня характерны для социально-ориентированной рыночной экономики, реализующей социал-демократические доктрины.
Возможно ли решение этой задачи в условиях современного социально-экономического кризиса — это другой вопрос, вопрос конкретной социально-экономической тактики в целом, выбора времени для ее решения, в частности и т.д. Важно, что эта задача должна решаться. Более того, не только уровень, но и качество, а также структура потребления играют огромную роль в достижении благосостояния, обеспечении социальной ориентации экономики.
Качество реального потребления — это характеристика, прежде всего тех товаров и услуг, которые реально используются населением. Эта характеристика относительна, свойственна каждому данному этапу развития экономики и технологии конкретного общества. Тем не менее, на определенном уровне зафиксировать то качество, которое обеспечивает удовлетворение рациональных человеческих потребностей, достаточно просто.
В частности, если говорить о продуктах питания, то здесь качество потребления предполагает наличие достаточно высокой доли высококалорийных продуктов, овощей, фруктов и др., что легко показать при помощи широко известных индикаторов.
Если говорить в целом о структуре реального потребления, то индикаторами ее прогрессивности, указывающими на ее социальную ориентацию, являются определенные пропорции: между долей товаров и долей услуг в общем объеме потребления; продуктами питания и технически сложными товарами народного потребления; между услугами утилитарного и неутилитарного (ориентированного на творческое развитие человека) характера и т.п.
Развитие социальной ориентации экономики предполагает необходимость постепенного сдвига от высокого удельного веса продуктов питания к повышающемуся удельному весу технически сложных товаров народного потребления. Затем — движение к относительному сокращению потребления товаров при увеличивающейся доле услуг, в рамках которой наиболее прогрессивными являются услуги не утилитарного характера.
В целом, чем в большей степени потребительский бюджет используется на решение задач развития человека в неутилитарной сфере (культуре, науке, образовании, спорте и т.д.), тем в большей степени этот уровень потребления является приближенным к задачам развития «экономики для человека», тем выше качество и прогрессивнее структура потребления.
Безусловно, речь идет не о том, чтобы развивать науку, культуру и т.п. в ущерб возможности съесть кусок мяса, красиво одеться и посмотреть телевизор у себя дома. Речь идет о достижении рационального уровня потребления и лишь по мере достижения этого уровня переходе к опережающему развитию более продвинутой группы потребительского бюджета.
Например, по мере достижения рационального уровня при соответствующем качестве потребления продуктов питания мы можем и должны отдавать приоритет технически сложным товарам народного потребления; по мере насыщения потребительского рынка товарами, мы должны развивать все в большей степени систему услуг; по мере решения утилитарных задач должен ускоренно развиваться сектор услуг неутилитарного характера, связанных с «высокими» целями развития человека.
В то же время важно иметь в виду, что такого рода иерархия слагаемых модели утилитарного потребления, отнюдь не однозначно реализуется в конкретном историческом развитии. Так, период новой экономической политики в нашей стране характеризуется опережающим развитием неутилитарных услуг, форм ассоциирования населения при затрате огромного количества свободного времени и материальных ресурсов на развитие таких сфер, как образование, спорт, здравоохранение, воспитание и т.д. Уровень реального потребления, особенно таким характеристикам, как технически сложные товары народного потребления, оставался в 20-е гг. весьма низким.
Однако население, причем, в основном совершено добровольно, предпочитало переориентировать свою деятельность, свободное время не на дополнительный заработок с целью приобретения этих товаров, а на осуществление «высокой», творческой деятельности, участвуя в самодеятельности, занимаясь спортом, повально увлекаясь авиацией и т.д.
Является ли это спецификой той послереволюционной поры, когда уровень «энтузиазма» был поистине высок или же это общая характеристика социально-экономической системы, ориентированной на развитие человека, а не на модель общества потребления? Возможно, на этот вопрос нет однозначного ответа. Однако очевидно, что даже на относительно невысоком уровне потребления товаров и услуг, желательно обеспечивать прогрессивное развитие форм рационального использования свободного времени.
Не только объем, качество и структура, но так же и модель утилитарного потребления, т.е. форма социально-экономической организации утилитарного потребления является одной из важнейших характеристик благосостояния, хотя экономистами обращается на это крайне мало внимания.
Считается, что здесь существует только один вариант: семья (так называемая «первичная ячейка») — таково стандартное определение звена, в рамках которого и осуществляется вся деятельность по потреблению. Однако опыт и развитых стран, и наш собственный, показывает, что возможны различные формы организации утилитарного потребления, в том числе коллективные.
Конкретный пример, здесь, во-первых — эксперимент с молодежными жилищными комплексами, который стал осуществляться достаточно в широких масштабах в период перестройки в нашей стране. Этот опыт показал, что возможно создание совместных жилищ, организованных по типу кооперативов и включающих в себя коллективную (кооперативную) организацию широкого круга услуг и контроля за использованием благ утилитарного характера: контроля за магазинами, работой сервиса, культурных учреждений, учреждений образования и т.д. Во-вторых, опыт потребительских ассоциаций, и прежде всего опыт открытых, не забюрократизированных потребительских обществ, существовавших в нашей стране в период новой экономической политики. Тогда потребительские общества сумели стать формой самоорганизации населения в области утилитарной потребительской деятельности, когда население благодаря такой самоорганизации могло добиваться снижения цен, повышения качества потребительских товаров, преодоления искусственного дефицита, т.е. решать многие из наиболее болезненных для потребителя проблем, характерных и для современной переходной экономики.
Подводя итог анализу утилитарного потребления, как одного из слагаемых социальной ориентации переходной экономики, нужно еще раз подчеркнуть, что перед переходной экономикой стоит задача создания таких экономических отношений и механизмов, которые практически ориентировали бы все уровни хозяйствования не только на наращивание объемов производства благ и услуг, но и прежде всего на достижение определенного уровня потребления при нормативных характеристиках дифференциации и гарантиях минимального уровня реального потребления, на продвижение к прогрессивной структуре реального потребления товаров и услуг, оптимальной модели потребления.