«Мыльные пузыри»

Понятие «мыльный пузырь» можно условно определить как резкое повышение цены какого-либо актива или целой группы активов, которое происходит в виде непрерывного процесса, когда первоначальное повышение цены порождает надежды на дальнейшее ее повышение и привлекает все новых покупателей, в качестве которых, как правило, выступают спекулянты, заинтересованные не столько в способности активов приносить доход, сколько в том, чтобы выгодно их перепродать. За повышением цен обычно следует перелом в ожиданиях и резкое падение цен, нередко завершающееся финансовым кризисом.

«Мыльный пузырь» — это примерно то же, что и бум, только при буме повышение цен, объема производства и прибыли происходит более медленно и плавно, чем при возникновении «мыльного пузыря», и завершиться бум может либо кризисом, иногда принимающим форму краха (или паники), либо плавным угасанием без кризиса.

История знала — во всяком случае, с точки зрения сегодняшних наблюдателей — целый ряд «мыльных пузырей» и бумов, в том числе столь грандиозных и великих, что их стали называть «маниями». Самыми знаменитыми были «мыльный пузырь» Миссисипской компании в 1719-1920 гг. в Париже, который был запущен Джоном Лоу, основателем «Банк Женераль» и «Банк Рояль», и случившийся в те же примерно годы и связанный с миссисипским «мыльный пузырь» Компании Южных морей в Лондоне. Среди наиболее известных маний следует упомянуть о тюльпановой мании в Голландии в 1636 г. и железнодорожной мании в Англии в 1846—1847 гг.

В связи с конкретными случаями резких взлетов и падений цен иногда возникает вопрос: были ли то действительно «мыльные пузыри» или это было что-то иное — например, можно ли считать «мыльными пузырями» гиперинфляцию 1920-1923 гг. в Германии, рост и падение цен на товарных и фондовых биржах Лондона и Нью-Йорка в 1919-1921 гг., повышение цены на золото до 850 дол. за унцию в 1982 г. и ее последующее падение до уровня 350 дол. Некоторые ученые идут еще дальше и ставят вопрос о том, возможны ли вообще «мыльные пузыри» при наличии рациональных рынков, существование которых в отличие от существования «мыльных пузырей» они сомнению не подвергают.

Согласно теории рациональных ожиданий цены формируются участниками рынка на основе имеющейся у них информации с помощью стандартных экономических моделей, выбор которых обусловлен конкретными обстоятельствами. А раз так, то утверждается, что рыночные цены не могут намного отклоняться от неких базовых значений, если только информация не окажется существенно неверной. В теоретической литературе используется предположение, что у рынка один разум и одна цель, тогда как факты говорят о том, что участниками рынка нередко движут различные стремления, что их действия могут быть различны в зависимости от богатства и информации, которыми они располагают, и что свои расчеты они делают в пределах различных временных горизонтов.

Так, например, когда железные дороги только начинали строить, первыми инвесторами в основном были люди, чей бизнес располагался неподалеку от трассы, и железная дорога интересовала их постольку, поскольку она могла повысить доходность этих других предприятий. На смену им пришли инвесторы, которых интересовала уже прибыль от самой железной дороги, а за теми — спекулянты, которые, видя, что акции железнодорожных компаний растут, брали кредит и покупали эти акции с помощью заемных средств или платили только первый взнос, не имея намерения когда-нибудь выкупить все акции, поскольку единственной их целью с самого начала было выгодно их продать.

Объекты спекуляций, ведущих к возникновению «мыльных пузырей» или бумов, которые часто, хотя и не всегда, завершаются финансовыми кризисами, все время меняются. В этой роли выступали различные товары, облигации, акции, иностранные облигации и акции, недвижимость в городах и пригородах, сельскохозяйственные земли, дома отдыха, торговые центры, инвестиционные фонды, специализирующиеся на вложениях в недвижимость, «боинги-747», супертанкеры, объекты коллекционирования — картины, ювелирные изделия, марки, монеты, антиквариат и т.д., а в последнее время и синдицированные банковские кредиты развивающимся странам.

Внутри этих довольно широких категорий существуют более узкие градации, и спекуляция может быть сосредоточена на объектах, относящих к какой-то конкретной узкой нише, — например, акции страховых компаний, акции горнодобывающих компаний в Южной Америке, хлопковые плантации, недвижимость в Париже, картины постимпрессионистов и т.д.

В научной литературе до сих пор еще нет ни единого определения «мыльных пузырей», ни даже единого мнения о том, возможны ли они вообще. Те же самые авторы, которые первоначально не смогли отвергнуть гипотезу о том, что инфляция 1923 г. в Германии не была «мыльным пузырем», уже через год с этой задачей успешно справились. Другая пара авторов математически доказала, что могут возникать рациональные «мыльные пузыри», но прежде чем это доказать, они отказались от изучения иррациональных «мыльных пузырей», причем не потому, что их не может быть, а из-за трудностей математического плана.

Помимо «мыльных пузырей», маний и проявлений иррациональности случаются еще периоды эйфории, когда тоже возникает положительная обратная связь и цены начинают расти быстрее, чем это оправдано рыночными законами, а также бумы таких масштабов, что возникает угроза финансового кризиса, краха или паники. Мински показал, как в результате экзогенного воздействия на экономические условия меняются возможности получения прибыли и представления о том, какой она должна быть, и банки начинают все более свободно раздавать кредиты налево и направо, все меньше думая о рисках.

Мински предложил подразделять банковские кредиты по степени их рискованности на хеджированные займы, при которых погашение кредита производится из будущих доходов; спекулятивные займы, когда для погашения предыдущего кредита приходится прибегать к новому займу, поскольку кредит предоставляется на меньший срок, чем срок, за который проект должен окупиться; «займы Понци», когда заемщик собирается погашать ссуду за счет выручки от продажи некого актива. Эту классификацию многие критиковали — особое недовольство вызывал тот факт, что Карло Понци был мошенником, а многие ссуды, попавшие в названную его именем категорию — например, кредиты на финансирование строительства, — совершенно законны.

Тем не менее, идея о том, что во время бума получить кредиты становится значительно легче и банковская система в результате этого становится уязвимой, подтверждается фактами. Ее подтверждает (а идею о том, что финансовыми рынками правят рациональные ожидания, наоборот, опровергает) хотя бы опыт крупнейшего лондонского рынка денег и капитала, где бумы и кризисы шли, сменяя друг друга, непрерывной чередой (кризисы приходились на 1810, 1819, 1825, 1836, 1847,1857,1866,1890,1921 гг.), — наглядное свидетельство того, что прошлый опыт никого ничему не учит.