Существуют многочисленные сложности и неясности, связанные с понятием национального дохода, а также несколько его разумных альтернативных определений. Тем не менее, можно сказать, что это понятие обозначает тот доход, который население страны получает в силу своей производительной деятельности. Некоторая неясность возникает на почве различных определений «производительной деятельности». Поэтому к понятию национального дохода лучше всего подойти через более употребительный термин «национальный продукт» или один из его вариантов. Самым распространенным из них является «валовой национальный продукт».
Валовой национальный продукт — это ценность всего, что производит нация без повторного счета. Выражение «без повторного счета» означает, что мы не должны учитывать цены тех благ, которые полностью потребляются в процессе производства других благ, дважды: впервые, когда они были произведены, и во второй раз, когда их ценность вошла в ценность тех продуктов, в которых они воплотились.
Например, в условном примере, когда в стране производится только пшеница, которая перемалывается в муку, а из муки выпекается хлеб, было бы ошибкой прибавлять к ценности хлеба ценность муки и пшеницы, так как она уже включает в себя ценность всех затраченных на производство хлеба ресурсов. В связи с этим один из способов измерения национального продукта состоит в том, чтобы учитывать товары и услуги, пересекающие «границу производственной сферы», т.е. переходящие из сферы производства в сферу «конечного спроса», где блага уже не используются для производства других благ.
Иначе говоря, один из путей измерения валового национального продукта страны (ВНП) в любой период времени (скажем, год) — заключается в том, чтобы просто суммировать ценность всех товаров, вошедших в конечный спрос за данный период. В конечный спрос, по определению, входят «капиталообразование» (капитальные блага плюс изменение запасов), личное потребление (еда, одежда, развлечения и т.д.) и общественное потребление (расходы на содержание школ, больниц, национальную безопасность и т.д.). Необходимо также прибавить величину экспорта, так как, хотя население данной страны и не использует эти блага и услуги, они были им произведены и дают ему право предъявлять требования к другим странам.
По тем же причинам необходимо вычесть величину импорта, поскольку, хотя эти блага и услуги входят в потребление данной нации, они не были ей произведены и представляют собой притязания граждан других стран.
Эта классификация конечного спроса не является единственной: ту же величину можно получить и иначе. По историческим причинам миллионы индивидуальных сделок, составляющих спрос, классифицируются согласно определенной теоретической «модели», в соответствии с которой измеряется экономическая деятельность. Система счетов национального дохода, по крайней мере в Англии (в меньшей степени в США), сложилась в тесной связи с широким распространением кейнсианской теории среди английских экономистов к концу 1930-х годов, и в частности в связи с влиянием Кейнса, в годы Второй мировой войны, которое способствовало количественной формулировке проблемы аллокации ограниченных ресурсов между различными весьма острыми потребностями в них.
В результате выработанные — в основном под руководством Ричарда Стоуна — методы и приемы национального счетоводства неизбежно попали под серьезное влияние кейнсианской модели определения дохода.
В частности, расходы на приобретение конечного продукта были разделены на две группы: государственные закупки товаров и услуг, инвестиции и экспорт, которые в простейшей кейнсианской модели рассматриваются как экзогенные впрыскивания в поток доходов, и эндогенно определяемые личное потребление и импорт. Это как раз те переменные, которые фигурируют в простейших кейнсианских макроэкономических моделях.
Национальное счетоводство интересовало Кейнса с точки зрения финансирования военных расходов Великобритании. Этот интерес нашел отражение в переориентации национального счетоводства США с измерения «национального дохода» на измерение ВНП. Эти два понятия различаются, поскольку инвестиционные блага, включаемые в конечный спрос, фактически «потребляются» в процессе производства других благ, хотя и не в тот период, к которому относится подсчитанная величина национального продукта или дохода.
В связи с этим каждый раз требуется производить некоторые вычеты, чтобы учесть амортизацию капитала за данный период и перейти, таким образом, к чистому продукту. В результате мы получаем чистый (в отличие от валового) национальный продукт страны, который совпадает с национальным доходом. В этом случае «доход» определяется как доход нации за вычетом того, что было отложено на поддержание запаса капитала. Хотя в краткосрочном периоде ВНП страны измеряет объем произведенных товаров и услуг, которые можно использовать за этот период, страна не могла бы поддерживать этот уровень производства и потребления ресурсов, не откладывая часть выпуска на восстановление капитала.
Причиной переключения внимания с национального дохода на ВНП была необходимость измерить производительную способность экономики страны в краткосрочном периоде, что было актуально в военное время, — в отличие от долгосрочного устойчивого уровня выпуска. Так, в классическом примере анализа национального дохода одним из пионеров в этой области, Саймоном Кузнецом, чистый национальный доход распределялся по формам, в которых он был получен: заработная плата рабочих, жалованье служащих и т.д., но общий выпуск не разделялся по типу конечного потребления, в то время как в более позднем американском исследовании в этой области проводились оба эти деления и подчеркивалась важность оценки валового национального продукта.
Какими бы ни были достоинства приведенной выше общепринятой системы классификации конечного спроса, и здесь существует достаточно неясностей и различий во мнениях о том, что составляет конечный продукт (и следовательно, должно включаться в ВНП). Например, часто считают, что часть — и даже большая часть — государственного потребления представляет собой скорее нежелательные, но необходимые расходы, чем вклад в конечный продукт, и, таким образом, должна рассматриваться в качестве промежуточных благ (и услуг), полностью потребляемых в процессе производства других благ, как пшеница в производстве хлеба.
Это может относиться, например, к услугам полиции, которые — как порой утверждается — должны рассматриваться как вклад в производственный процесс (поскольку без них не существовало бы организованной экономики), и потому включение ценности их услуг в конечное потребление по статье «государственное потребление» является «повторным счетом». Подобным образом, часто утверждается, что различные услуги, вроде общественного транспорта, в действительности являются затрачиваемыми ресурсами, поскольку они являются для людей своего рода издержками, связанными с необходимостью добраться до места работы.
Подобным образом, не существует четкого различия между доходом от некой производительной деятельности (связанной с производством конечных или промежуточных благ) и платежами, рассматриваемыми как перераспределение, не связанное ни с какой производительной деятельностью. Трансфертные платежи, например пенсии, являются ярким примером последних.
Но есть много других, которые трудно однозначно отнести к тому или другому типу. В частности, в странах советского блока было принято рассматривать оплату многих услуг: развлечений, услуг пассажирского транспорта, предоставляемых государственным сектором, в качестве трансфертных платежей, а не оплаты производительной деятельности, ведущей к увеличению национального дохода.
Очевидно, граница между благами и услугами, которые в качестве ресурсов используются в производительной деятельности (кстати, а какая деятельность является производительной?), и благами и услугами, которые увеличивают конечное экономическое благосостояние, является произвольной.
В принципе логически можно придти к выводу о том, что вся экономическая деятельность представляет собой неизбежные издержки, а чистый прирост экономического благосостояния равен нулю. Учитывая произвольность решений о том, где провести границу между конечными и промежуточными благами или между трансфертными платежами и оплатой производительной деятельности, неудивительно, что в разных странах способы расчета ВНП различаются.
Благодаря действиям международных организаций, особенно Организации экономического сотрудничества и развития и ООН, некоторые международные стандарты были введены и зафиксированы в системе национальных счетов. Первая версия этой системы, опубликованная в 1952 г., была развитием доклада Лиги наций «Измерение национального дохода и создание системы социальных счетов», который во многом базировался на работе Ричарда Стоуна.
Время от времени в систему вводились изменения, и не все страны могли взять на вооружение последние разработки. В 1983 г. Статистическим отделом ООН было установлено, что лишь 55% «рыночных экономик» (не учитывались так называемые страны с централизованно планируемой экономикой — эвфемизм для обозначения стран советского блока и нескольких стран со схожей экономической системой) смогли взять на вооружение новую систему стандартов во всей ее полноте.
Кроме того, некоторые страны — особенно страны советского блока — предпочитали иную концептуальную базу, известную как «система материального продукта», которая ограничивала национальный продукт благами и услугами, относящимися к сферам производства, ремонта, транспортировки и распределения материальных благ. Таким образом, эта система учета исключает нематериальные услуги типа государственного управления, обороны, финансовых услуг, образования и здравоохранения, личных услуг и того, что в большинстве современных обществ называется поддержанием закона и порядка.
Французская система национального счетоводства во многом напоминает советскую, отчасти оттого, что она возникла в ранние послевоенные годы, когда во Франции широко применялась система национального экономического планирования. Франкоязычные страны Африки использовали систему «Курсье», во многом близкую к системе материального продукта, но включающую специальный метод оценки благ и услуг, произведенных проживающими в стране негражданами.
Однако не стоит думать, что единственной помехой на пути сравнения показателей национального дохода разных стран является различие методов, по которым они были вычислены. Следует подчеркнуть, что любой показатель ВНП или национального дохода основан на оценках, порой довольно шатких предположениях и ненадежной информации. Как следствие показатели национального дохода часто подвергаются серьезным пересмотрам.
Например, сравнение показателей ВНП 1977 г. нескольких стран, подсчитанных в 1977 г., и этих же показателей, приведенных в 1979 г. в «World Tables», изданных Всемирным банком, показывает, что они изменились за эти два года более чем на 30% для Замбии и Ганы, на 25% для Нигерии и примерно на 20% для многих других стран. Часто существуют несколько квазиофициальных показателей ВНП для одной и той же страны (например, оценки центрального банка и национальных статистических служб). Фактически даже для стран с относительно развитой и сложной статистикой часто одно и то же агентство, пользуясь разными методами, получает различные показатели ВНП.
Среди других теоретических проблем СНС можно назвать разницу между валовым национальным продуктом и валовым внутренним продуктом. Грубо говоря, «национальный продукт» — это то, что было произведено резидентами страны, где бы они это ни произвели, а «внутренний продукт» — это то, что было произведено людьми, оказывающими услуги труда и капитала на территории страны независимо от их гражданства и постоянного места проживания. В последней версии СНС внутренний национальный продукт теперь определяется как ценность всех товаров и услуг, произведенных и оказанных на территории страны резидентами и временными резидентами независимо от того, предъявляют ли на них спрос граждане данной страны или иностранцы.
ВНП же определяется как общая ценность продукта жителей страны на ее территории и за рубежом, включая доход от услуг факторов производства, оказанных за границей, за вычетом дохода, перечисленного резидентами других стран за границу. Все упирается, таким образом, в понятие «резидентов», которое обычно определяется как фактическое население страны плюс число людей, пребывающих за границей меньше года, и минус число людей, прибывших в данную страну на такой же срок.
Таким образом, для стран с заметной миграцией рабочей силы или стран, где большая часть капитальных ресурсов принадлежит иностранцам, ВВП (произведенный на территории страны) и ВНП (произведенный резидентами страны в определенном выше значении этого слова) могут существенно различаться. Например, отношение ВВП к ВНП колеблется от 1,22 в Бахрейне до 0,75 в Кувейте.
В последней версии СНС понятие ВНП исключено и оставлено только ВВП, но большинство стран все еще оценивают показатели ВНП, и эти показатели фигурируют в статистике международных организаций. Действительно, существует распространенное мнение, что для сравнения экономического благосостояния стран ВНП годится лучше, чем ВВП.
Это не значит, что ВНП является хорошим показателем экономического благосостояния, не говоря о благосостоянии в более широком смысле этого слова. Кроме вышеуказанных теоретических проблем, у ВНП как меры экономического благосостояния есть много других недостатков, например: невозможность учесть внешние эффекты (загрязнение окружающей среды, перегрузку транспортных путей и тому подобные отрицательные факторы); сложность оценки продукта, произведенного в домашних хозяйствах, который может быть очень важным для бедных стран; неспособность оценить выпуск государственного сектора через величину прироста благосостояния, а не через величину затрат; невозможность учесть деятельность многих государственных институтов и другие нерыночные виды деятельности (известным примером являются услуги домохозяек); невозможность оценить различия в условиях труда и отдыха и, наконец, невозможность отразить степень равномерности распределения дохода.
Кроме того, особые проблемы возникают при сравнении разных временных периодов и разных стран. Пытаясь сопоставить уровни благосостояния на основе показателей национального дохода разных лет, нужно делать поправки на изменения общего уровня цен в стране. В данном случае необходима оценка «реального» национального дохода или реального ВНП. Но сравнить разные уровни цен вовсе не просто, поскольку меняется качество продукции, ее ассортимент, а также структура потребления.
Сходные проблемы возникают при сравнении «реального» национального дохода разных стран, поскольку обменные курсы валют не точно отражают различия в уровнях цен и паритетах покупательной способности. Что касается стран с большими различиями в уровне жизни, обычаях, структурах относительных цен и т.п., то для них невозможно выполнить надежное сопоставление реального национального дохода, несмотря на выдающуюся работу, проделанную в этой области командой под руководством Ирвинга Крэвиса, по методу, разработанному в 1954 г. Гилбертом и Крэвисом.
Конечно, сравнение экономического благосостояния — это не самое главное применение оценок национального дохода. Гораздо чаще они используются в роли макроэкономических индикаторов: они показывают, в какой степени экономическая деятельность расширяется или сокращается, позволяют оценить вероятность таких явлений, как напряженность на рынке труда или трудности с платежным балансом. Такой вид макроэкономического анализа требует, конечно, гораздо большего, нежели рассмотрение агрегированной величины национального дохода; нужен детальный анализ структуры ВНП по секторам, типу произведенных товаров и услуг, типу расходов и т.д.
Действительно, главным изменением статистики национального дохода за многие годы было не усложнение понятия национального дохода, а колоссальный рост сложности и детализации таблиц, отражающих его структуру. Это сопровождалось привязкой счетов национального дохода к другим статистическим данным, например таблицам «затрат — выпуска», которые показывают связи между затратами и выпуском различных отраслей экономики.
В последние годы существовала тенденция к дальнейшей дезагрегации национальных счетов и включению в них матрицы социальных счетов, имеющей целью связать экономические данные с другими формами данных, характеризующих положение различных общественных групп в экономике. Все эти изменения происходили в рамках общего усложнения экономических моделей, объясняющих экономическое поведение и предсказывающих различные экономические события. К несчастью, несмотря на многократно увеличившиеся вычислительные возможности, эти усилия не увенчались заметным успехом.