Наши намерения состоят в том, чтобы описать эвристический фундамент данного типа теорем или, другими словами, описать базовый рецепт получения широкого класса аналогичных по сути результатов. Возможно, существуют и другие базовые рецепты, до нынешних пор неизвестные. Разумеется, есть способы обойти некоторые положения данного рецепта и, тем не менее, получить тот же результат, но лишь за счет внесения необходимых изменений в другие предпосылки.
(Чтобы избежать путаницы, с самого начала следует указать, что в дальнейшем обсуждении слово «равновесие» используется в двух разных смыслах. Один из них, принятый в экономической теории, предполагает «отсутствие стимулов к изменению поведения»; второй, принятый в окружающем экономистов мире, соответствует «стационарной точке динамического процесса». Цель обсуждения на деле состоит в том, чтобы определенным образом увязать эти два представления о равновесии.)
Должна иметь место постоянная отдача от масштабов производства в том особом смысле, что для отдельной фирмы функции предложения и спроса в любой конкретный момент времени можно выразить через объем производства этой фирмы (или ее «мощности»), умноженный на функции, зависящие от цен, но не от самого объема производства или времени. Возможность возрастания отдачи от масштаба производства по известным причинам должна быть исключена. Возможность снижения отдачи от масштаба производства также должна быть исключена, поскольку она в общем случае обусловливает возникновение равновесной «предпринимательской ренты», которая может быть отчасти рассеяна в результате отклонения от стратегии максимизации, которое в данном случае не угрожает выживанию фирмы.
Таким образом, к примеру, U-образная долгосрочная кривая средних издержек, традиционно фигурирующая при описании теории конкуренции в учебниках, не обеспечивает условий для того, чтобы теория отбора имитировала традиционную теорию, если конкурентное равновесие предполагает, что некоторые фирмы находятся на восходящей ветви кривой.
Фирмы должны наращивать масштаб производства, будучи прибыльными, и снижать его (или же вообще покидать рынок), будучи неприбыльными. Иначе: прибыльность конкретной фирмы должна вести к проникновению на рынок фирм, в точности имитирующих ее действия. Очевидно, что несоблюдение этих предпосылок в общем случае ведет к существованию точек равновесия с ненулевым уровнем прибыли, которые при соблюдении условия не могут имитировать конкурентный результат. Предположение о «стагнации и уходе с рынка» является правдоподобным отражением долгосрочного ограничения безубыточности, соблюдение которого необходимо для выживания реально функционирующих капиталистических институтов.
Однако отсутствуют какие-либо реалистичные причины, подкрепляющие требование о том, что прибыльность ведет к экспансии. Если фирмы не максимизируют прибыль в долгосрочном аспекте — путем расширения масштабов деятельности при положительной прибыльности, — стационарной точке может соответствовать положительный уровень прибыли. Уже в связи с одним этим обстоятельством в таких точках не достигается имитация конкурентного равновесия (при постоянной отдаче от масштабов производства). Кроме того, в них вновь возникает уже описанная ситуация, когда краткосрочная реакция выживших фирм может привести к рассеиванию положительной прибыли, потенциально достижимой при масштабе производства, соответствующем равновесию отбора.
В традиционной теории расширение объемов производства при прибыльности операций может рассматриваться в качестве элемента стратегии максимизации прибыли при предположении, что фирма рассматривает цены как переменные, независимые от ее собственных решений относительно объема производства. Для этого, в свою очередь, обычно бывает необходимо, чтобы рассматриваемая фирма была одной из бесчисленного числа фирм, имеющих доступ к одним и тем же технологическим и организационным возможностям.
Хотя предположение о том, что фирмы имеют одинаковые наборы производственных возможностей и придерживаются одинаковых правил поведения, является обычным для традиционной теории и выглядит вполне «невинно», оно во многом противоречит эволюционной теории. Традиционная позиция сводится к утверждению, что все необходимые для производства знания бесплатны и доступны всем и каждому, — например, они имеются в общественной библиотеке. Напротив, эволюционная теория подчеркивает роль фирм как высокоиндивидуализированных «накопителей» производительного знания, часть которого имеет неартикулируемый характер. С эволюционной точки зрения тот факт, что теоремы об имитации опираются на предположение о свободном доступе ко всему комплексу существующих знаний, сам по себе достаточен для того, чтобы сделать вывод: аргументы, основанные на принципе отбора, могут служить лишь слабой и ненадежной опорой для традиционной теории конкуренции.
Фирма, которая работает безубыточно в условиях, когда существующие цены обеспечивают положительный уровень выпуска, не должна вносить коррективы в свое поведение: потенциальный кандидат на вход в отрасль, который при существующих ценах сможет только покрыть издержки, не должен входить в отрасль. Это предположение необходимо для того, чтобы точка конкурентного равновесия соответствовала стационарной точке процесса отбора.
Предпосылка такого рода не является типичной для моделей естественного отбора в биологии; однако из этих моделей также не следует вывод о том, что выживают только наиболее приспособленные генотипы (это утверждение является биологическим аналогом тезиса, обсуждаемого нами). Скорее, они показывают, как в результате установления баланса между факторами отбора, направленными на уничтожение разнообразия, и факторами мутации, которые все время его возрождают, определяются доминирующие уровни распространенности генов.
Строго говоря, аналогичная трактовка экономического отбора была бы гораздо привлекательнее, чем рассматриваемые здесь результаты. Она принимала бы во внимание возможность возникновения случайных отклонений от равновесия вследствие случайных изменений поведения или входа в отрасль чрезмерно оптимистично настроенных субъектов. Таким образом, она (по крайней мере, потенциально) могла бы служить обоснованию тезиса, что результаты, получаемые в рамках традиционной теории конкуренции, в некотором смысле являются устойчивыми по отношению к ее поведенческим предпосылкам.
К сожалению, традиционная теория не дает ключа к пониманию того, в каком именно смысле они могут быть «устойчивыми». Очевидно, что в центре внимания находятся процессы адаптации системы; при этом отсутствует правдоподобная с поведенческой точки зрения теория адаптации, в динамическом аспекте соответствующая статической теории конкурентного равновесия.
В рамках, заданных требованием строго статического конкурентного результата, наиболее адекватный подход заключается в синтезе двух идей: идеи описания фирм в процессе отбора через принятые ими «правила поведения» — эта идея была выдвинута в пионерной работе Армена Алчиана — и идеи Герберта Саймона о нахождении удовлетворительного варианта. Согласно наиболее простой версии этого подхода каждая фирма просто неколебимо придерживается своего собственного поведенческого правила, носящего детерминирующий характер (или «рутины»). Такое правило исходит из данных функций спроса и предложения фирмы, и при выполнении рассмотренных выше условий и в одинаковой среде имеет место одинаковая реакция.
Данная картина может быть дополнена нахождением удовлетворительного варианта — это достигается с помощью предположения о том, что фирма, которая терпит убытки, будет осуществлять поиск лучшего правила поведения. Благодаря этому процесс адаптации становится более правдоподобным с поведенческой точки зрения, однако по-прежнему не предусматривается вероятность того, что случайное изменение правила может привести к отходу от стабильного конкурентного равновесия.
Заключительное требование может быть кратко (но неточно) сформулировано так: «Некоторые фирмы должны на самом деле максимизировать прибыль». Хотя эта формулировка является адекватной применительно к некоторым простым случаям, она не отражает глубины и сложности затронутого вопроса.
Здесь следует отдельно остановиться на двух содержательных моментах. Во-первых, это различие между правилами поведения (т.е. функциями), направленными на максимизацию прибыли, и действиями, направленными на максимизацию прибыли. В общем случае равновесие отбора, имитирующее конкретное конкурентное равновесие, с необходимостью должно предусматривать, что некоторые фирмы предпринимают действия, которые соответствуют цели максимизации прибыли в условиях данного конкурентного равновесия, — в этом смысле указанные фирмы максимизируют прибыль.
Но это наблюдение не предполагает, что фирмы, оказавшиеся жизнеспособными при установлении равновесия отбора, придерживаются максимизационных правил, — в общем случае жизнеспособные фирмы не обязательно максимизируют прибыль в этом более строгом смысле слова. (Доказательство: рассмотрим конкурентное равновесие при постоянной отдаче от масштаба производства. Наложим следующее ограничение: пусть функции спроса и предложения фирм будут неизменными при значениях объема производства, возможных в условиях данной модели равновесия.
Встроим это статическое равновесие в динамическую систему адаптации, в которой объемы производства фирм реагируют на изменения уровней прибыльности согласно предположению. Тогда данное конкурентное равновесие окажется равновесием отбора, поскольку реально используемые технологии обеспечивают только нулевую прибыль; однако фирмы при этом не максимизируют прибыль в более строгом смысле слова.)
Следующий содержательный момент является развитием предыдущего. Представление о поведенческих правилах, направленных на максимизацию прибыли, само по себе опирается на концептуальное представление о наборе производственных возможностей или о производственной функции, которые рассматриваются в качестве заданных. В эволюционной теории, однако, заданными являются сами правила: они логически предшествуют результатам (действиям), которые генерируются ими в конкретной обстановке. Таким образом, в данном контексте возникает проблема интерпретации базовой идеи о том, что равновесие отбора имитирует традиционное конкурентное равновесие: не существует очевидного заданного набора «возможностей».
Наиболее полезным здесь является подход, подчеркивающий принцип внутренней последовательности. Предположения относительно структуры «возможностей» могут выдвигаться без дополнительной предпосылки о том, что конкретный набор последних является данным, — например, можно делать предположения об аддитивности и делимости, не предполагая при этом, что набор технологий, к которым применимы эти аксиомы, задан в рамках рассматриваемой системы. Такой подход закладывает фундамент для обсуждения вопроса о том, правомерно ли интерпретировать конкретное равновесие отбора как конкурентное равновесие при сохранении прочих предпосылок.
В рамках этой линии рассуждений можно рассмотреть широкий спектр ситуаций равновесия отбора, которые могут расцениваться как ситуации конкурентного равновесия. Именно потому, что этот спектр так широк, просто знать, что равновесный результат может интерпретироваться таким образом, — это еще очень мало.
Насколько серьезной опорой для традиционной теории может служить принцип отбора, если судить об этом в свете формального анализа моделей отбора типа тех, которые описаны выше? Применительно ко многим аналитическим задачам решающий недостаток такой опоры заключается в том, что принцип отбора относится только к равновесным действиям, но не к поведенческим правилам: результаты, получаемые с помощью моделей сравнительной статики, опираются на положение о том, что сами правила ориентированы на максимизацию прибыли.
Система отбора, отклонившаяся в результате изменения параметров от равновесия, имитирующего конкурентное равновесие, не обязательно придет к новому «имитирующему» равновесию, не говоря уже о том, чтобы придти к положению равновесия, которое соответствует — говоря языком традиционной теории — информации, выявленной в условиях первоначального равновесия. Что еще более важно, принцип отбора не может компенсировать недостатки традиционной теории, связанные с фундаментальным предположением о том, что производственные возможности в рамках системы являются заданными.