Ценностные суждения можно определить как одобряющие или неодобряющие суждения, претендующие на объективную обоснованность. Многие из наших одобряющих или неодобряющих суждений не подразумевают таких претензий. Когда я говорю, что мне нравится определенное блюдо, то не имею в виду, что другим людям оно тоже должно нравиться или что те, кому оно не нравится, совершают ошибку.
Я просто выражаю свое личное предпочтение и свой личный вкус. (Но опытный шеф-повар или эксперт в сфере съестного мог бы претендовать на то, чтобы его суждения о пище обладали некоторой степенью объективной обоснованности, — в том смысле, что другие эксперты в гастрономической области, скорее всего, согласились бы с их суждениями. Конечно, вопросы о том, является ли его претензия оправданной и, в более общем плане, какова в действительности степень согласия между знатоками в области съестного, носят чисто эмпирический характер.)
И все же, когда я говорю, что уничтожение Гитлером многих миллионов невинных людей явилось грубым попранием морали, я не просто выражаю свою личную нравственную позицию и действительно считаю, что любой, кто попытался бы защищать действия Гитлера, был бы в нравственном отношении не прав.
Претендуя на объективную обоснованность, ценностные суждения имеют сходство с суждениями, основанными на фактах, как эмпирических, так и логико-математических. С другой стороны, они похожи на суждения, основывающиеся на личных предпочтениях, поскольку выражают человеческое отношение (одобрение или неодобрение), а не суждения о фактах.
Но в связи с этим немедленно встает сложная философская проблема: применительно к суждениям о фактах мы понимаем, что значит объективная обоснованность, т.е. истинность суждений, а также их объективная необоснованность, т.е. ложность. Они истинны, если описывают соответствующие факты такими, какими они являются в действительности, и ложны, если не могут этого сделать. Но в каком смысле суждения, выражающие позицию индивида, могут являться объективно обоснованными или необоснованными?
Мне представляется, что это может происходить по крайней мере двумя разными способами. Такие суждения могут быть объективно необоснованными либо потому, что они противоречат фактам, либо потому, что они основываются на неверной ценностной перспективе. Ценностные суждения могут противоречить фактам в следующем смысле: когда мы формируем нашу позицию, то делаем это на основе некоторых специфических исходных посылок фактологического характера, так что наша позиция и наши суждения, выражающие эту позицию, будут противоречить фактам, если они основываются на ложных фактологических посылках. Ошибочные фактологические посылки могут исказить наши ценностные суждения как о целях, так и о средствах их достижения.
Ценностное суждение может быть объективно необоснованным и в том случае, когда оно основано не на той ценностной перспективе, которая провозглашается тем, кому принадлежит суждение: к примеру, я могу утверждать, что моя поддержка некой государственной политики основывается на том, что эта политика проводится в интересах общества, даже если фактически моя поддержка основывается на том, что эта политика соответствует моим личным интересам.
Или же я могу превозносить весьма посредственный роман как великое произведение искусства лишь потому, что он выражает мои политические взгляды. Когда человек утверждает, что основывает свое ценностное суждение на одной ценностной перспективе, хотя фактически основывает его на другой, он может просто лгать, полностью осознавая, что говорит неправду. Есть и другая возможность: он может это не сознавать или сознавать частично. (Аналогично, когда человек выносит ценностное суждение, основанное на ложных исходных посылках фактологического характера, он может полностью сознавать или не сознавать ложность этих посылок.)
Разногласия в ценностных суждениях. Как все мы знаем, разногласия в ценностных суждениях встречаются крайне часто и во многих случаях очень трудно или даже невозможно их разрешить. Мне представляется, что в большинстве случаев тщательный анализ показал бы, что разногласия о ценностных суждениях основываются на разногласиях относительно фактов. И все же разрешить их может быть весьма трудно, поскольку эти разногласия фактологического характера могут касаться фактов, о которых очень сложно или даже невозможно получить надежную информацию.
К примеру, наши ценностные суждения о поведении человека в большинстве случаев основаны на том, каковы, по нашему мнению, его мотивы. Некоторые наблюдатели могут приписывать ему весьма благородные мотивы, в то время как другие считают обратное. При этом имеющиеся в наличии факты могут согласовываться с каждой из этих исходных посылок.
Другие ценностные суждения, которые мы делаем, могут зависеть от наших прогнозов относительно будущих фактов. Таким образом, разные экономисты могут выступать в защиту разных направлений экономической политики, потому что они ожидают совершенно разных результатов конкретных политических мер, — даже если о конечных целях политики у них нет разногласий. На современном уровне наших знаний об экономической системе мы не всегда можем сказать с достаточной степенью уверенности, чьи предсказания верны, а чьи нет. Безусловно, мы могли бы избежать этих разногласий, если бы воздерживались от ценностных суждений до тех пор, пока не смогли бы утверждать с некоторой уверенностью, что фактологические исходные посылки, на которых основываются эти суждения, правильны. Но это потребовало бы большей интеллектуальной самодисциплины, чем та, которая свойственна большинству из нас.
Мы должны действовать тем или иным образом; и психологически нам значительно легче действовать, если мы придерживаемся ценностных суждений, оправдывающих наши действия, — даже если фактологические исходные посылки, на которых основываются эти суждения, выходят за пределы имеющихся в наличии фактов или даже совершенно не согласуются с ними.
Хотел бы добавить, что большинство разногласий в ценностных суждениях не являются разногласиями по поводу того, каковы в действительности базовые ценности человеческой жизни. Большинство их скорее касается относительного веса и относительных приоритетов различных базовых ценностей. Например, некоторые люди и общества узнают из своего опыта — возможно, весьма специфического для данного человека или данной страны, что лучше всего дела идут, если ценности А придается гораздо больший вес, чем ценности В.
Другие люди и другие общества на основе своего опыта могут прийти к противоположным выводам. Но как только ранжирование ценностей установлено, оно может сохраняться в течение долгого времени, даже если условия меняются и делают его абсолютно неадекватным. К примеру, какой-то отдельный человек или какое-то общество, которые весьма сильно страдали от отсутствия индивидуальной свободы, могут быть настолько озабочены политической свободой, что будут пренебрегать необходимостью общественного порядка, — даже в условиях, которые сделают потребность в общественном порядке первостепенной.
Помимо разногласий, касающихся фактов, еще одним источником конфликтов являются философские разногласия по поводу правильных ценностных перспектив, которые должны использоваться при вынесении ценностных суждений различных классов. Даже если два человека приходят к согласию по поводу всех относящихся к делу фактов, они все же могут прийти к конфликтующим моральным ценностным суждениям, если у них нет согласия относительно природы нравственности и, следовательно, они расходятся во мнениях относительно моральной перспективы, которая должна использоваться при вынесении моральных ценностных суждений. (К примеру, один человек может быть расположен к утилитаристской интерпретации нравственности, в то время как другой может склоняться к интерпретации с точки зрения установленных норм).
Аналогично разногласия о природе эстетической перспективы, которая должна использоваться при вынесении эстетических ценностных суждений, могут вести к расхождению во мнениях относительно художественного качества различных произведений искусства.
Ценностные суждения в экономической теории. Было время, когда многие экономисты хотели обеспечить объективность экономического анализа путем исключения ценностных суждений — и даже их изучения — из экономической теории. (Весьма влиятельным сторонником этой позиции являлся Роббинс). К счастью, они не достигли цели, и теперь мы знаем, что экономическая теория была бы гораздо беднее, если бы им это удалось.
После некоторой важной подготовительной работы, проведенной в 1930-х и 1940-х годов в основном в рамках экономической теории благосостояния, с выходом работы Эрроу «Общественный выбор и индивидуальные ценности» началась новая эра в изучении ценностных суждений, имеющих отношение к экономике. Эта книга показала, как выразить альтернативные ценностные суждения в виде точно сформулированных формальных аксиом, как строгими методами исследовать их логические следствия и как изучить их взаимное соответствие или несоответствие.
Книга Эрроу и те исследования, которые она вдохновила, значительно обогатили экономическую теорию не только в рамках теории благосостояния, но также в ряде других областей, включая теорию конкурентного равновесия. Она дала начало новому разделу теории, называемому «теорией общественного выбора», который представляет собой строгое исследование процесса голосования и альтернативных избирательных систем. Это теория внесла важный вклад в изучение альтернативных политических систем и альтернативных моральных кодексов и, в более косвенном плане, в изучение альтернативных экономических систем как механизмов общественного выбора.
Безусловно, ценностные суждения часто играют важную роль в экономической теории, даже если они не являются главными предметами исследования. Они влияют на политические рекомендации, которые делают экономисты, и на их суждения о достоинствах альтернативных систем экономической организации.
Но это не обесценивает общественную полезность работы, выполняемой экономистами, если это работа высокого интеллектуального качества и если экономисты знают, что они делают, — знают о тех ограничениях, которыми обусловлены их выводы, и сообщают своим читателям, в чем состоят эти ограничения. В частности, интеллектуальная честность требует от экономистов формулировать свои политические и моральные ценностные суждения и открыто высказываться о том, чем их выводы отличаются от тех, которые делают по обсуждаемым проблемам экономисты, придерживающиеся других точек зрения.
И что отнюдь не менее важно, они должны ясно говорить о том, насколько неопределенными в действительности являются многие из их эмпирических утверждений и предсказаний. Это особенно важно в публикациях, адресованных главным образом людям, находящимся за пределами профессионального круга экономистов.