В обществе, где индивиды конкурируют за использование редких ресурсов, должны существовать определенные правила или критерии такой конкуренции, направленные на разрешение возникающих конфликтов. Такие правила, известные как права собственности, могут быть установлены в правовом или административном порядке, могут быть закреплены обычаями или иерархической структурой общества.
Структура прав может принимать различные формы — от частных прав собственности на одном конце спектра до общих прав на другом. На практике в большинстве случаев встречаются формы, лежащие между этими крайностями, — встретить последние в «идеально чистом» виде можно очень редко.
В случае частной собственности спецификация прав на ее использование выражается через характеристики самой собственности. Эти права исключают доступ всех остальных частных субъектов к объекту собственности, они могут быть свободно переданы другому лицу, а доход, ими обусловленный, не может быть ограничен или изъят в соответствии с каким-либо законом или административным правилом. Поэтому контроль над ценами, налогообложение и установленные государством ограничения на передачу имущества могут рассматриваться как нарушения частных прав собственности.
В случае общей собственности такая спецификация или разграничение прав частных субъектов на пользование собственностью отсутствуют. Никто не может исключить кого-либо из пользования собственностью, все имеют возможность свободно конкурировать за ее использование. Поэтому исключительные права пользования отсутствуют, права собственности не могут быть кому-либо переданы; кроме того, в предельном случае пользование общей собственностью не может обеспечить никакого чистого дохода.
Последнее условие опирается на существующий в экономической теории тезис о распылении ренты. Оно гласит, что в связи с отсутствием исключительных прав пользования конкуренция индивидов за пользование общей собственностью сокращает ее рентную (или чистую приведенную) стоимость до нуля. Причина состоит в следующем: если никто не обладает исключительными правами на ценность данной собственности (т.е. на присвоение порождаемой ею ренты), конкуренция за использование данной собственности будет продолжаться до тех пор, пока каждый конкурирующий пользователь не исчерпает возможности получать от своих ресурсов, необходимых для эксплуатации общей собственности, доход сверх их альтернативной стоимости.
Другими словами, в условиях конкуренции, когда никто не имеет специфических преимуществ, ценность «приза», не имеющего исключительного собственника, будет распылена или поглощена затратами других ресурсов, которые необходимо инвестировать для его получения. Таким образом, чистая ценность завоеванного «приза» окажется нулевой.
Стандартные примеры общих прав собственности — это общественные пляжи и зоны рыболовства в открытом море, а распыление ренты обычно принимает форму их чрезмерного использования и эксплуатации. Однако оно может также принимать форму недостаточного использования ресурса. К примеру, участок плодородной земли в условиях общих прав собственности может использоваться как пастбище (или вообще не использоваться), вместо того чтобы быть занятым под фруктовый сад.
В реальности, конечно же, полное распыление ренты наблюдается редко. Это обусловлено тем, что кривая предложения труда и других производственных ресурсов может быть возрастающей (что обеспечивает присвоение рентных доходов), величина альтернативных издержек у конкурирующих пользователей может быть различной (в результате пользователи, издержки которых ниже предельных, присваивают ренту) или же проникновение в соответствующую отрасль может быть ограничено административными правилами, обычаями или высокими информационными издержками.
Тем не менее, при режиме общих прав собственности известное распыление ренты является неизбежным и ни одно общество не может себе позволить ситуации, когда данный режим прав собственности распространялся бы на значительную часть ценных ресурсов.
Собственность может оставаться общей, если издержки установления исключительных прав превышают сумму ренты, которая может быть получена с этой собственности. В таком случае распыление ренты не влечет за собой общественных потерь. Если же распыление ренты рассматривается в качестве источника общественных потерь, это объясняется игнорированием определенных ограничений в ходе анализа. Попытки сократить распыление ренты позволяют объяснить, почему общую собственность в ее «чистой» форме редко можно наблюдать на практике.
Например, существует множество правил, регулирующих использование зон рыболовства в открытом море; они касаются сроков рыболовного сезона, максимального размера улова, водоизмещения судов и диаметра ячеи сетей; кроме того, различные лицензионные ограничения накладываются на число рыболовецких судов и находящихся на них рыбаков. Рыночная стоимость рыболовецкой лицензии, порою астрономическая, является одним из вариантов измерения присваиваемой «океанской ренты». Даже в случае с общественными пляжами часто можно встретить определенного рода правила, регулирующие использование наиболее популярных из них.
Хотя правила и ограничения на доступ к использованию общих ресурсов часто сокращают масштабы распыления ренты, размер доступной присвоению ренты обычно все же оказывается ниже, чем в случае частной собственности. Чтобы примирить данное наблюдение с принципом максимизации в условиях ограничений, мы должны предположить, что помимо издержек обеспечения прав собственности существуют иные трансакционные издержки, связанные с институциональными изменениями, которые должны препятствовать формированию частных прав собственности.
Ни одна экономика не сможет выжить, если большая часть редких ресурсов находится в общей собственности. Разумеется, административные правила могут ограничить масштаб распыления ренты, однако их претворение в жизнь не только вызывает диспропорции в использовании ресурсов, но и стимулирует коррупцию и возникновение групп особых интересов.
Строго говоря, неограниченный режим общей собственности отрицает какую бы то ни было собственность; если данный правовой режим будет распространен на все ресурсы, наступит всеобщий голод. Если установление частных прав собственности исключено, единственной возможностью избежать появления бесчисленного множества административных правил является установление системы коллективизма или коммунистического государства.
В коммунистическом государстве отсутствуют частные собственники производственных ресурсов: каждый его подданный в буквальном смысле слова лишен собственности. Поскольку распыление ренты, связанное с режимом общей собственности, гарантирует всеобщий голод, в коммунистическом государстве права на пользование ресурсами и получение от них дохода распределяются в соответствии с иерархическими рангами. Иными словами, граждане коммунистического государства, лишенные прав собственности на какие бы то ни было ценные ресурсы (включая производственные), обладают правами пользования этими ресурсами и получения от них дохода — правами, которые различаются в зависимости от статуса человека.
К примеру, в китайских народных коммунах эпохи «Большого скачка» никто не обладал собственностью на производственные ресурсы, однако партийные руководители различных рангов пользовались разного рода правами и привилегиями. В коммунистическом обществе ценность представляют сами «ранги» и именно за их получение идет конкуренция, поэтому система «прав собственности» выступает в косвенной форме. Однако ценные права в этих условиях получаются иначе — не через неотъемлемые характеристики производственных ресурсов.
В этом состоит ключевое различие между системой частной собственности и коммунистическим государством: система частной собственности специфицирует права через определенные характеристики самих производственных ресурсов, в то время как коммунистическое государство определяет права через характеристики (ранги) людей, лишенных производительного человеческого капитала. В коммунистическом государстве конкуренция за получение и сохранение иерархических рангов сопровождается расходованием ценных производственных ресурсов (т.е. имеет место особая форма распыления ренты). Более того, отсутствие рыночного ценообразования повышает информационные издержки, а отсутствие возможностей выбора контрактов повышает издержки обеспечения их выполнения. При этом, однако, обеспечивается экономия издержек по установлению и обеспечению прав собственности.
Именно данные переменные издержки — в широком смысле определяемые как транзакционные — обусловливают различия уровней экономической эффективности в условиях коммунистической системы и системы частной собственности. Если абстрагироваться от транзакционных издержек, спецификация прав собственности через иерархические ранги обеспечивает такое же использование ресурсов, что и спецификация прав через характеристики самих ресурсов.
Однако можно с полным основанием утверждать, что транзакционные издержки (понимаемые в широком смысле) при режиме общих прав собственности обычно выше, чем при режиме частных прав собственности. Неэффективность коммунистической системы связана не с тем, что она теоретически ущербна, а с тем, что свойственные ей транзакционные издержки выше транзакционных издержек в условиях системы частных прав собственности. Тем не менее, спецификация прав через иерархические ранги сокращает масштабы распыления ренты в государстве, где частные права собственности отсутствуют.
Строго говоря, распыление ренты, связанное с режимом общей собственности, вообще не имеет никакого отношения к «теории», поскольку простое распыление ренты в процессе установления равновесия не позволяет объяснить экономическое поведение. Хуже того: воздержание от каких-либо действий и допущение распыления ренты несовместимо с постулатом максимизации в условиях ограничений.
С точки зрения получения экономических объяснений полезно и важно признать, что ситуации распыления ренты соответствует минимуму целевой функции при существующих ограничениях, поскольку согласно постулату о максимизации каждый индивид обладает стимулом к сокращению такого распыления.
Поведение, ведущее к распылению ренты, должно поэтому рассматриваться как способ сокращения указанных потерь, и эта новая точка зрения объясняет многие наблюдаемые явления. Тот факт, что известное распыление все же имеет место, должен в таком случае быть обусловлен наличием ограничений со стороны транзакционных издержек. Стоящая перед экономистом проблема заключается в спецификации и идентификации этих издержек и определении их величины в различных условиях.