В конкурентных условиях фирма, чтобы выжить, должна максимизировать прибыль — по крайней мере, так часто утверждается. Подразумеваемая при этом аналогия с принципом естественного отбора в биологии оказала существенное влияние на развитие экономической мысли, а само это утверждение продолжает сохранять свой вес и по сей день. В общем, его роль сводилась к тому, чтобы служить неформальным вспомогательным аргументом в пользу традиционных теоретических подходов, основанных на принципах оптимизации и равновесия. Открыто оно использовалось в этой роли в знаменитом пассаже методологического эссе Милтона Фридмена, и похоже, что большинство экономистов знакомы с ним исключительно в этом контексте.
Существует, однако, и другая роль, которую может играть — и играет — данное утверждение. Оно является нестрогой формулировкой вывода, общего для класса теорем, встречающихся в моделях экономического отбора. Модели данного типа постулируют, во-первых, спектр возможных вариантов поведения фирмы. Чтобы вывод из модели был нетривиальным, этот спектр, очевидно, должен быть шире, чем просто максимизация прибыли: для того же, чтобы решение вообще было логически достижимым, этот спектр должен включать в себя и вариант поведения, соответствующий «максимизации прибыли».
Кроме того, модель должна характеризовать специфический динамический процесс, так или иначе соответствующий общей идее, согласно которой «прибыльные» фирмы показывают тенденцию к выживанию и росту, а «неприбыльные» — к стагнации и уходу с рынка. Стационарной точкой такого процесса является «равновесие отбора».
Модели данного типа занимают важное, хотя и не центральное место в эволюционной экономической теории. Они свидетельствуют, что точки равновесия традиционной теории конкуренции могут быть «имитированы» (в разных смыслах этого слова) точками равновесия моделей отбора. Более существенно то, что, формулируя в явном виде строгие предположения, которые, несомненно, необходимы для получения результатов такого рода, они представляют собой основу для критической оценки степени общности этих результатов и того фундамента, на который опирается традиционная теория. Они также представляют собой полезное введение к более широкому классу эволюционных моделей, для которых «имитационные» результаты не имеют силы. Это введение имеет то удобное свойство, что обратный путь к традиционной теории четко обозначен: становится ясным, в каком смысле эволюционная теория включает в себя ряд положений традиционной теории.
Концепция конкуренции, разумеется, не обязательно должна рассматриваться в контексте равновесия совершенной конкуренции. В более широком смысле термина любая нетривиальная модель отбора, в которой «приспособленные» процветают, а «неприспособленные» — нет, является моделью «конкурентного» процесса. Этот процесс может и не приводить к установлению статического и вообще какого-либо равновесия и, напротив, с легкостью может привести к результатам, которые по стандартам экономической теории отраслевых рынков являются безусловно неконкурентными.
Оставшаяся часть данной статьи построена следующим образом. Сначала мы более детально рассмотрим теоретические связи между процессами отбора и конкурентным равновесием. Затем мы перейдем к более интересной и менее исследованной проблеме, которая касается отбора и конкуренции в широком смысле слова — шумпетерианской конкуренции.