Хотя исторический путь и культура Латинской Америки и Азии различны, жизнь крестьян во многих регионах имеет общие черты. Фрэнсис Фоланд описывает их так:
И латиноамериканский и азиатский крестьянин — сельский труженик, главная забота которого — выжить. Борьба за выживание становится его образом жизни. Он стремится обеспечить минимальные потребности своей семьи возделыванием недостаточного для этих целей клочка земли, который ему принадлежит, но чаще взят в аренду, отдан в залог крупному землевладельцу или ростовщику.
Нередко он работает на товарной ферме за мизерное вознаграждение. Он не имеет возможности рассчитывать на выгоды, которые может принести хорошая погода или рыночная конъюнктура. Чаще этот крестьянин в долгах, чем с прибылями. Нехватка финансовых средств вынуждает его отдавать предпочтение рабочей силе человека или животных, а не механическим орудиям, натуральным, а не минеральным удобрениям, традиционным культурам и посевному материалу, а не новым методам и качественным семенам.
Отсутствуют эффективная политика социальной поддержки, страхования по безработице и законы о минимальной оплате труда, которые могли бы в какой-то мере облегчить тяжелое положение крестьянина. Каждое его решение и действие напрямую вызвано борьбой за физическое выживание. В странах с преобладанием сельского населения доминируют культуры, составляющие основу пищевого рациона крестьянской семьи: кукуруза — в Мексике, рис — в Индонезии, маниока — в Бразилии, соевые бобы — в Китае Наиболее типичный пример крестьянского хозяйства дает Индия, где 75% посевных площадей отведены под такие продовольственные культуры, как рис, пшеница, просо, ячмень и чечевица. В случае неурожая, как это было в штате Махараштра в г., крестьянину приходилось отдавать буйвола за связку бананов6.
Хотя каждодневная борьба за выживание пронизывает все стороны жизни и определяет поведение крестьянина в Латинской Америке и Азии (как и в Африке с ее существенно отличающейся аграрной структурой и институциональным устройством), причины плачевного положения сельского населения в этих регионах различны. В Латинской Америке в основе бедственного положения крестьян лежит разделение хозяйств на крупные (латифундии) и крошечные (минифундии) наделы, в Азии — преобладание обособленных карликовых участков земли в условиях перенаселения.
Система латифундий-латифундий и недоиспользование ресурсов в Латинской Америке
Как в Азии и Африке, аграрные структуры Латинской Америки являются не только частью производственной системы, но и определяющими факторами экономической, социальной и политической жизни в деревне.
Господствующая с колониальных времен аграрная структура в Латинской Америке, которая во многом определяла социальную организацию общества, представляет собой дуалистическую систему латифундий-минифундий. Латифундии — огромные земельные владения, к которым относятся хозяйства с более чем 12 работниками. Минифундии — крошечные наделы, не способные обеспечить занятость одной семьи (два работника) при сложившихся в данном регионе или стране средних уровнях доходов, применяемых в производстве технологиях и капитале, рыночных условиях.
По данным ФАО, 1,3% общего числа землевладельцев принадлежит 71,6% всей площади пахотных земель. Кроме трех стран (Мексика, Боливия и Куба), проведших за последние 60 лет радикальные аграрные реформы, в Южной Америке сложилась однотипная аграрная система, в которой небольшое количество лендлордов контролируют большую часть земельных угодий, а огромные массы крестьян ведут борьбу за выживание на крошечных земельных участках.
В таблице. 9.5 показана картина вопиющей несправедливости в распределении земельных площадей в семи латиноамериканских странах. Ни в одной стране минифундии не занимают более чем 17% сельскохозяйственных угодий, хотя их доля в общем количестве хозяйств достигает 90%. Наиболее распространены минифундии в странах с высокой плотностью коренного населения — Гватемале, Перу и Эквадоре. Доля же латифундий в общей численности хозяйств нигде не достигает и 7%, но они занимают до 82% сельскохозяйственных площадей. Средний размер аргентинской латифундии в 270 раз превышает площадь средней минифундии в Гватемале, иногда разница в размерах между двумя типами хозяйств достигает 1732 раз.
Аграрная система Латинской Америки, кроме латифундий и минифундий, представлена также семейными и средними по размерам фермами, на долю которых приходится существенная часть всего объема сельскохозяйственной продукции. Семейная ферма обеспечивает работой от двух до четырех человек (минифундия — до двух работников), а на средней по размерам ферме, известной также под названием "многосемейная ферма", заняты от четырех до человек (хозяйства с большим количеством занятых относят уже к латифундиям).
Данные таблицы показывают, что в Аргентине, Бразилии и Колумбии семейные и средние хозяйства производят свыше 60% всего объема сельскохозяйственной продукции и примерно такова же их доля в общей численности рабочей силы.
Наконец, на рисунке с использованием методологии кривой Лоренца показано, насколько выше степень неравномерности в распределении земли в Латинской Америке по сравнению с Южной Азией.
Экономические и социальные последствия чрезмерной концентрации земли в руках немногочисленных лендлордов усугубляются ее менее эффективным использованием в Латинской Америке по сравнению с другими видами хозяйств. Среди экономистов распространены убеждения о более высокой эффективности крупных ферм (фирм) в результате использования эффекта масштабов производства и возможности в связи с этим снижать его издержки. Эффективное использование в сельском хозяйстве крупногабаритной техники (тракторов, комбайнов и т. п.) возможно лишь на обширных земельных массивах.
На мелких наделах отдача от такой техники резко снижается. Недавние исследования во многих странах Третьего мира дают убедительные доказательства более высокой эффективности производства большинства сельскохозяйственных культур небольшими фермами: издержки производства оказываются меньше, чем в крупных хозяйствах. Так, минифундии в Аргентине, Бразилии и Чили производят по сравнению с латифундиями в два раза больше продукции в расчете на 1 га обрабатываемой площади и в 10 раз — на 1 га всех сельхозугодий.
Эти данные не вступают в противоречие с положением, согласно которому производственные затраты крупных хозяйств в развитых странах ниже, чем у небольших семейных ферм. Причина видимого несоответствия — в неэффективном использовании производственных ресурсов, особенно латифундиями, в Латинской Америке. Урожайность обрабатываемых латифундиями земель в Аргентине, Бразилии, Гватемале, Колумбии и Чили намного уступает не только минифундиям, но и средним по размерам семейным фермам. Кроме того, оказалось, что бразильские латифундии, чья площадь превышает земли семейных ферм в 31,6 раза, инвестируют в хозяйство всего в 11 раз больше. Значительная часть пригодных к обработке земель в латифундиях не используется производительно.
Поэтому производительность семейных ферм в два раза выше, чем латифундий, а стоимость единицы продукции соответственно в два раза ниже. Обратная зависимость между производительностью и размерами ферм приводит к выводу, что перераспределение неиспользуемых земель в пользу семейных ферм привело бы к увеличению объема сельскохозяйственной продукции и повышению производительности аграрного сектора.
Главной причиной более низкой эффективности использования плодородных земель латифундиями в сравнении с минифундиями является отношение многих лендлордов к земле: она рассматривается не только как фактор производства сельскохозяйственной продукции, но и как символ власти и общественного престижа (феномен, встречающийся и на других континентах). Значительная часть земли не используется вовсе или обрабатывается с низкой интенсивностью, а накладные расходы, особенно затраты на управление наемной рабочей силой, высоки.
Из сказанного выше следует, что для увеличения объемов производства и повышения эффективности сельскохозяйственных систем в странах Латинской Америки недостаточно лишь одного изменения экономической политики с целью увеличения поставок качественных семян и удобрений, устранения деформаций в ценах факторов производства, более справедливой оплаты за выращенный урожай и совершенствования рыночной инфраструктуры. Необходима также реорганизация социальной и институциональной структур аграрного сектора, чтобы избавить крестьян (почти 70% сельского населения) от постоянной борьбы за выживание и вывести их из состояния социальной униженности.